Стеклянный небосвод: Как женщины Гарвардской обсерватории измерили звезды

В военные 1940-е Сесилия и Сергей Гапошкины остались в обсерватории практически одни. Они часто брали с собой на работу детей, которые катались на санках с крутого склона Обсерваторского холма и играли в прятки в пыльных катакомбах под Большим рефрактором. В их семье появился третий ребенок – Питер, родившийся 5 апреля 1940 года. Кроме дома на Шейд-стрит в Лексингтоне у них была небольшая ферма под Таунсендом, где сосед помогал им выращивать свиней и птицу для продажи на местных рынках. Как натурализованные граждане США они считали сельскохозяйственный труд своим патриотическим долгом и развозили мясо и яйца на тележке, запряженной лошадью, чтобы сэкономить дефицитный бензин. В 1942 году, когда проживавшие на Западном побережье американцы японского происхождения были интернированы, Гапошкины приютили семью пастора Каспера Хорикоси, сын и дочь которого стали товарищами по играм для Эдварда и Кэтрин.

Чтобы самим лучше разобраться в мировом кризисе и просветить других, Гапошкины организовали дискуссионную группу под названием «Форум по международным проблемам». Она собиралась вечерами раз в две недели в библиотеке обсерватории при сердечном одобрении Шепли. В ней участвовали представители всех кафедр университета, а также сообществ Бостона и Кеймбриджа. Исполнявшая роль председательницы миссис Пейн-Гапошкина старалась не принимать чью-либо сторону, в особенности, по ее словам, когда участники «выдвигали свои доводы с неумеренным напором». Временами она опасалась, что диспуты на этой платформе приведут к рукоприкладству.

Повсеместно от Кеймбриджа до Ок-Риджа и Блумфонтейна молодые мужчины уходили на военную службу. Как отмечал Шепли, сотрудники удивлялись, обнаружив, насколько их астрономическая подготовка и практика полезны в военном деле. В конце концов, морякам было нужно ориентироваться по звездам, а у астрономов были инструменты и методы, которые легко приспосабливались к стратегическим целям. Осенью 1942 года директор сообщил президенту Конанту, что 25 его подчиненных занято в 11 видах военных исследований, часть из которых слишком секретна, чтобы распространяться о них. Миссис Шепли работала в интересах флота, рассчитывая баллистические траектории. Фрэнсис Райт, из младшего поколения расчетчиц, практически полностью посвятила себя преподаванию навигации по звездам, как и Барт Бок. Шепли часто находился в отъездах по делам, связанным с учеными-беженцами, в частности участвовал в «собраниях комитета в Нью-Йорке по сбору средств на спасение людей от гитлеровского режима». Конант возглавил новый Национальный совет оборонных исследований, отвечающий за проекты, связанные с расщеплением атомного ядра, и то и дело уезжал из Гарварда в засекреченные места на Среднем и Южном Западе.

Почти половина телескопов в Ок-Ридже была законсервирована из-за того, что для работы с ними не хватало аспирантов, но Бойденовская станция в Блумфонтейне оставалась на пике активности. Новый 60-дюймовый рефлектор эксплуатировался бесперебойно, как и старый 8-дюймовый «Бейч», 13-дюймовый «Бойден» и большой фотографический телескоп «Брюс». В июле – августе 1942 года в Южной Африке стояла необычайно ясная зимняя погода, и Парасы сумели побить все свои предыдущие рекорды по объему выполненных работ. Но бо́льшую часть фотопластинок им приходилось оставлять у себя до тех времен, когда транспортировка через океан станет безопасной.

У Гапошкиных не было военных заданий, и они продолжали исследования переменных звезд. Из 20 000 переменных, открытых за предыдущие полвека ночной фотосъемки всего неба, они выбрали 2000 таких, которые хотя бы раз вспыхивали ярче десятой величины. Затем они проследили эти звезды на архивных снимках вплоть до 1899 года и вывели для каждой кривую блеска, чтобы классифицировать тип изменчивости. Также были перепроверены некоторые новые, чтобы посмотреть, что с ними стало со времен их вспышки. Например, оказалось, что звезда U Скорпиона, впервые привлекшая к себе внимание как Новая Скорпиона 1863 года, вспыхивала снова в 1906 и 1936 годах и, таким образом, оказалась первой известной «повторно новой». Архив снимков хранил новость 1906 года в тайне десятилетиями; событие 1936 года тоже оставалось до сих пор незамеченным. Словно оракул, огромный стеклянный архив был полон знаний, но делился ими только тогда, когда вопрошающие задавали правильный вопрос.