Стеклянный омут

Голос прозвучал слишком громко для такой тихой ночи. Михаил тут же мысленно обругал себя: ему не хотелось разбудить соседей, к тому же с Ритой он собирался побеседовать наедине, без свидетелей.

– Михаил? – спросила она удивленно и сошла на одну ступень ниже.

– Можно с вами поговорить?

Рита растерянно кивнула, явно удивленная его вопросом. Михаил еще не вошел в соседский двор, но уже успел почувствовать волну настороженности, исходящую от девушки. И понял, что разговора – такого, какого бы ему хотелось – между ними не состоится. Но попытаться стоит, хоть вопросы покажутся ей не только неделикатными, но наверняка вызовут у Риты нежелательные воспоминания. И если она ему ответит резкостью, он не удивится.

Рита ожидала его, стоя все на той же ступеньке террасы, засунув руки в широкие рукава растянутого старого свитера и слегка ссутулив плечи.

– Замерзли? – спросил Михаил, подходя к крыльцу.

Она молча покачала головой. Ее лицо, высвеченное холодным лунным светом, показалось ему кукольным. А сочетание огромных темных глаз и маленького рта напомнило персонажей японских аниме. Красивое лицо, но какое-то чужое. Он спохватился, что слишком уж долго и пристально рассматривает девушку.

– Вы о чем-то хотели со мной поговорить? – поторопила его Рита и, не вынимая ладоней из рукавов, поежилась. Озябла, хоть и не признается в этом. Михаил едва удержался от порыва предложить ей свою телогрейку. Не предложил, почувствовал, что откажется.

– Вы курите? – спросил он, вытаскивая из пачки сигарету.

– Нет.

Она вдруг неожиданно взглянула на него так строго, что ему пришло на ум сравнение, будто посмотрела она на него, как учительница, застукавшая пятиклассника за углом школы с сигаретой. Смешно! Михаил едва сдержал улыбку.

– Рита, давайте присядем, – попросил он и сам первым опустился на нижнюю ступень. Не оглядываясь, спиной почувствовал колебания девушки. Но вот она с легким шорохом сошла на ступень ниже, потом, все так же медленно, будто сомневаясь, на другую и наконец-то присела с ним рядом.

– Я бы хотел… – начал он после короткой паузы, но его на полуслове оборвал громкий, наполненный ужасом крик, раздавшийся из дома. Они вскочили на ноги так стремительно, что нечаянно столкнулись плечами, и Рита от сильного удара покачнулась. Михаилу пришлось придержать ее за локоть, чтобы не упала.

– Это Лика! – крикнула Рита. Перепрыгнула сразу через две ступени, рывком отворила дверь и нырнула в темный коридор. Михаил поспешил за девушкой. Крик Лики резко оборвался. И сразу же наступила тишина, не нарушаемая ни единым шорохом. Страшная тишина.

Щелкнул выключатель, и желтый свет потоком хлынул в темный коридор. Михаил с непривычки зажмурился, но, не мешкая, вбежал в комнату вслед за Ритой.

Лика сидела на кровати, подтянув к груди колени и до подбородка закутавшись в тонкое шерстяное одеяло. От яркого света, к которому еще не привыкли ее глаза, она щурилась и часто моргала, от этого выражение ее лица казалось не столько испуганным, сколько рассеянным. Похоже, приснился девочке кошмар, вот и закричала. А они, двое взрослых, всполошились, ворвались в комнату и напугали ее еще больше.

– Лика, что случилось? – засуетилась вокруг младшей сестры Рита, совершенно не обращая внимания на Михаила, неловко замершего в двух шагах от выхода. – Плохой сон? Или у тебя что-то болит? Может, по тебе пробежала мышь?

На все предположения Лика отрицательно мотнула головой. Затем, переведя взгляд на окно, сиплым шепотом произнесла:

– Она вернулась…

2000 год

Рита заболела гриппом. Чтобы младшая внучка не заразилась, бабушка уступила Рите кровать в своей комнате, а себе постелила на полу. Мучаясь от ломоты в теле, вызванной вновь поднявшейся температурой, девушка долго не могла уснуть, но лежала тихо, стараясь не потревожить уснувшую бабушку. Не спалось Рите еще из-за лунного света, который пробивался сквозь неплотную занавеску, будто луна не просто светила в окно, а заглядывала в него, с особым, лишь ей ведомым интересом рассматривая лица отдыхающих. И Рите почему-то стало неуютно. Даже когда девушка закрывала глаза, продолжала чувствовать на лице холодный, как невесомое прикосновение призрачных пальцев, лунный свет.

Прислушивалась к сонному, с легким похрапыванием, дыханию старушки, она старалась дышать в такт. Помнится, когда была маленькой и долго не могла уснуть, просила маму прилечь рядом. И сосредотачивала все свое внимание на том, чтобы слушать мамино дыхание и «попадать» в него. И так, успокоенная, быстро засыпала. Ее детский рецепт помог и сейчас. Но когда Рита уже стала погружаться в освободительную дрему, из детской, где спала Лика, раздался истошный крик.

– Что? Что? – всполошилась вырванная так внезапно из глубокого сна бабушка. Слишком проворно для своего возраста вскочила на ноги и, путаясь в сорочке, помчалась к младшей внучке. Не на шутку перепуганная Рита поспешила следом.