Стеклянный принц

Впервые на его памяти лорд-шут не шутил. Без всегдашней улыбки его лицо выглядело иначе. Оно показалось бы простым и даже приятным, если бы не шрам на щеке и жёсткий подбородок, квадратный, крупноватый, как у норовистого жеребца. Такие лица обычно приписывали людям волевым, способным на решительные поступки. Давний, светлый уже шрам начинался у уголка глаза и тянулся через всю щёку, прячась в густой светлой щетине. Вчера и сегодня лорд, видимо, не пользовался помощью брадобрея. Обычно бороды смягчают черты лица, но лорд Рами, забывший побриться, выглядел более опасным и даже диким, как загулявший воин или лесной разбойник. В купальне лорд разделся, оставшись только в штанах, и сейчас щеголял видом ничуть не более пристойным, чем Ариэль. Наброшенная на широкие плечи рубашка обнажала мускулистую грудь и глубоко, будто ножом тесто, расчерченный на квадраты твёрдый живот. Курчавые золотистые волоски покрывали кожу между светло-розовых сосков.

Ариэлю до дрожи не нравилось то, что он видел. В первую очередь потому, что он видел то, что не предназначалось для его глаз.

Наверное, ему стоило самому посмотреть правде в глаза до того, как его ткнут в неё носом, но он просто не мог. Как не мог забыть грубые пальцы Рами, касающиеся интимных частей тела. Он всё ещё чувствовал давление на бёдра, прикосновение к скукожившемуся от ужаса естеству и яичкам, к испуганно сжавшемуся отверстию. Какой муж позволяет такое в отношении супруга? А Фер позволил своему верному псу и непристойные действия, и непристойный вид, и нахождение в хозяйской спальне.

Позволь Ариэль себе задуматься обо всём – не оказался бы так разбит, когда услышал звук рожка глашатая и крик, доносящийся со двора:

– Королевская свадьба! Через восемь дней, в праздник начала зимы, король Люцифер венчается братским союзом с высокородным Рамиэлем, лордом Восточных долин, главным блюстителем над королевскими войсками и стражей. Хранителем очага становится принц Ариэль, внук достославного короля Аластора, да ниспошлют боги его лону быстрые всходы и щедрые плоды объединённых родов. Радуйтесь и молите богов о скором ниспослании наследника королевскому дому!

Ариэль и сам не заметил, как вскочил на ноги. Он смотрел только на окно, откуда доносился крик глашатая.

– Королевская свадьба! Через восемь дней, в праздник начала зимы, король Люцифер…

Глубоко дыша, сжимая кулаки, Ариэль вновь выслушал весть о том, в какой ад превращается его жизнь.

Его трясло, когда объявление прозвучало в третий раз и затихло.

– Рано начали объявлять, можно было и завтра, – равнодушно заметил Рами, лорд Рамиэль, ещё один будущий супруг Ариэля, как только что выяснилось. – Чего вскочил? Ты что, не знал, что замуж выходишь? Забыл со вчера?

Такое забудешь!

Ариэль не забыл ни мелочи, ни самое главное: он дал согласие одному только Феру.

– При объединении родов хранителя не берут, берут хранительницу, бету, женщину – они самой природой приспособлены для вынашивания потомства, для материнства им хватает их естественной сути, магия не нужна!

– Это не наш случай, – спокойно сказал лорд Рамиэль, будущий супруг, о все великие боги, и, преодолев короткое расстояние до кровати, толкнул Ариэля в плечо, заставил вновь сесть. – Женщина понесла бы от кого-то одного, такова их природа. Нам же нужен общий ребёнок, с общей кровью, и без помощи магии – и омеги – тут не обойтись. И чего ты возмущаешься, я не понял. Что изменилось?

В покои вошёл Люцифер со свёртком в руках.

– Что происходит?

– Наш красавчик аж рыдает, так жалеет себя, – ответил Рами первым.

Ариэль стиснул зубы.

– О тройственном союзе мы не говорили! – выкрикнул он, выворачиваясь из-под тяжёлой руки Рами и вставая на ноги.

– Не говорили, – кивнул Фер. – Ты пообещал мне ребёнка в ответ на обретение свободы. Предполагаешь, что при живом муже я должен стать вдовцом, в одиночку воспитывающим наследника? Так видишь судьбу своего короля?

Ариэль отвёл взгляд в сторону. С чего ему беспокоиться о Люцифере? Мысли метались в поисках спасения из безвыходной ситуации: один Фер – уже больше, чем он мог вынести, но они вдвоём с Рамиэлем, этим шутом, – нет, просто нет.

– Почему бы тогда не взять третьим в наш с вами брак омегу? Зачем вам он?

Рами засмеялся, будто ничего смешнее в жизни не слышал. От приступа хохота этот дурак даже согнулся.

Ариэль воспользовался возможностью и бросился к королю.

– Пожалуйста, подумайте об этом, милорд, – лихорадочно продолжил он, громко, едва не крича, чтобы Фер услышал его слова, а не только громовой хохот светловолосого дурака. – Мне не нужно будет меняться, всё пройдёт куда естественней, с вами останется тот, кто сможет полюбить и вас, и ребёнка. А я, я уйду, уеду, куда скажете, дам любые клятвы, на магии, на крови. Пожалуйста, милорд. Вы ведь в силах всё изменить.

Со двора вновь донёсся звук рожка и крик глашатая – уже не такой громкий, но расслышать можно было каждое слово.