Стеклянный самолет

— Точно. От 21 января 1945 г. Рокоссовский подписал его уже в Восточной Пруссии. А 27 января такой же приказ издал командующий 1-м Украинским фронтом маршал Конев. А в начале февраля во всех батальонах 1-го Белорусского фронта был зачитан приказ Жукова, который строго запрещал красноармейцам «притеснять немецкое население, грабить квартиры и сжигать дома». Приказы тогда были доведены до каждого офицера, до каждого солдата. В его дополнение и развитие командование и политорганы фронтов и воинских соединений тоже составляли соответствующие приказы. Конечно, того что живописали фашисты не было. Но пропаганда Геббельса уже сделала свое черное дело. Немцы боялись наших солдат до ужаса. Советских военнослужащих представляли узкоглазыми монголами, безжалостно убивающими немецких женщин и детей. Заживо сжигающими огнеметами священников, насилующих монахинь и детей. Геббельс орал на митингах, что немецких женщин наши солдаты превратят в проституток, а мужчин отправят умирать на каторгу в Сибирь. Вот такой фашистский бред. Но отдельные случаи все же были. Но за это расстреливали на месте, без суда и следствия… Да и с союзничками нашими отношения, прямо скажем, уже в июне 1945-го были совсем не те. Чувствовалось, витало что-то в воздухе. Эйфория от Победы у нас быстро прошла. Черчилль вон еще 13 мая по радио призвал англичан проявлять бдительность и сказал, что от наказания гитлеровцев за их преступления пользы не будет, если на их место придет тоталитарный или полицейский режим. Понятно же кого он имел ввиду, хотя и не сказал прямо. Каков гусь?

— Да, как раз в это время Берия от нашей разведки в Уайт-холле получил информацию о секретном приказе о массовом сборе и учете трофейного немецкого оружия с целью возможного вооружения вновь сформированных частей вермахта для участия в секретной операции «Unthinkable». То есть по сути Сталин получил сведения о планируемой англичанами Третьей мировой войне. Не удивительно, что после этого резко осложнились отношения с Черчиллем и в штабы союзников полетели многочисленные запросы о том, по какой причине немецкие солдаты, находящиеся в тылах союзных армий до сих пор не переведены в положение военнопленных. Ну, да ладно. — встала я из-за стола, — Может теперь чайку нам сообразите? А то чаю крепкого, кажется сто лет не пила. А за информации еще раз спасибо.

— Рад, что снова пригодился Родине. А чаю, это можно, — согласился Виталий Степанович, — а то и покрепче у меня кое-что найдется, — хитро подмигнул Суходольскому старик. — Только дровишек надобно занести. Они там, на дворе сложены.

— Дровишек — это можно, это мы мигом, — поднялся Суходольский, и, покосившись на лесника, который достал из рюкзака большую бутылку с темной жидкостью, со словами:

— Без меня не начинать, — скрылся за дверью.

* * *

Пока мужики пили ароматный самогон, настоянный на кедровых орешках, я, обжигаясь взяла горячую железную кружку с душистым крепким чаем и выйдя во двор, присела на ступеньку крыльца. Нужно было срочно упорядочить полученную информацию. Кто такая Мария Николаевна Рассказова, 1918 года рождения, угнанная немцами в Германию еще в 1941 году? И почему Тетерников ради нее, несмотря на огромный риск, все же пошел на встречу с американским полковником? Его даже не пугала перспектива оказаться на допросе в СМЕРШе. Что это безрассудная храбрость или у него не было другого выхода? Почему, если ему была так дорога эта, неизвестная нам пока женщина, он не обратился в Международный Красный Крест официально, отправив письменный запрос. Как это делали все после войны? Совершенно непонятно. И договорился ли Тетерников с американцами? Если да и они ему помогли, то какова была цена вопроса? Неужели генерал был прав и именно от Тетерникова ушла к американцам информация по экспедиции Каменева? Если это так, то становится очевидным, что архив Каменева каким-то мистическим образом все же оказался в руках Тетерникова. За это, кстати, говорит и его решение отправиться в экспедицию на Алтай в 59-ом. В свете всего этого связь: Рассказова — Мыюта — Урбонас — Тетерников — Каменев, вне всяких сомнений, существует и прослеживается очень четко. То, что человеком, написавшим донос на профессора Каменева, является Тетерников, я уже не сомневалась. Но вот зачем? Опять — тупик. Я многого пока не понимала, но чувствовала, что узнав, кто такая эта таинственная Рассказова, мы сложим воедино все части этой головоломки. Пока же ясно было одно — пора заканчивать эту затянувшуюся алтайскую эпопею и как можно скорее возвращаться в Москву. Но сначала нужно посетить нашего неуловимого свидетеля Антошкина.

Германия, Гюстров, июнь 1945

Этот офицер СМЕРШа, сидевший перед ним в выцветшей добела гимнастерке без знаков различия ему сразу не понравился. Тетерников, прошедший всю войну, неоднократно сталкивался со смершевцами и хорошо знал, что их напускное спокойствие и даже некоторое участие, в купе с улыбочками могло в любой момент обернуться самыми большими неприятностями… Вплоть до расстрела…