Стеклянный занавес

Вале стало обидно от того, как просто всё устраивается без неё, но виду не показала:

– Вернусь из Дании, внесём аванс за квартиру. Почему же Ада ещё и на Данию расщедрилась?

– Любая уважухистая контора держит представительского чела, чтоб шастал на свадьбы и похороны вместо первого лица.

– Мне бы твои мозги, – засмеялась Валя.

– При твоей фактуре ещё и мозги? Боливар не вынесет двоих!

– Виктор гонит перед Данией в провинцию, – вспомнила Валя. – А как же проголосовать?

– Мы с Горяичем тебя посчитаем, – пошутила Вика. – К приезду этой овцы книгу про наркоту листала. Пишут, от роли в семье зависят шансы стать нарком. На обезьянах экспериментировали – у подчинённых обезьян выше предрасположенность к герычу.

– Обезьян кололи героином? – не поверила Валя.

– У них на могилах выбито «отдали жизнь науке». И ещё въехала, хватит стоять на полупальцах, – твёрдо сказала Вика. – Буду пилить мамкину хату!

Валя даже остановилась от неожиданности:

– Что это вдруг?

– В книжке написано, типа это важное звено восстановления самооценки!

– Хочешь от нас уйти? – испугалась Валя.

– Не уйти, а получить своё жильё. Выросла я! Взрослая стала! На наркушу посмотрела – как свою школьную форму примерила! Говорю ж, ты ничё вокруг себя не замечаешь! – Вика заорала так, что прохожие стали оглядываться. – Ещё в книжке про то, что самооценка нарка складывается из суммы баллов, набранной в «глазах» родителей. А вы с бабкой на меня таааааааак смотрели! Как я маленькой на торт смотрела, когда мне его из-за диатеза не давали.

– Ты и была для нас тортом. И всегда им будешь…

Поезд в городок, куда Валю командировал Горяев, отходил ночью. Слава привёз к вагону билет и букет роз, но забыл книгу Лебедева.

– Не говорите ему, что забыл, – попросил он. – Злой сейчас, уволит под горячую руку.

– А цветы зачем?

– Сказал, купи! Денег дал! – отчитался Слава. – Я чек взял, чтоб не думали.

– Отнесите жене. Куда я с букетом попрусь?

– Она сроду таких цветов не видывала. Решит, что налево сходил.

– Скажите, от меня. Как он?

– Я уже падаю, а он вовсе не спит.

СВ оказался пустым, Горяев проплатил два билета. Какой-то пьяный затеял возню в коридоре, но проводник заорал на него:

– У меня такая пассажирка, что ща тебя посреди поля ссажу!

И стало тихо.

Утром в городке хлестал дождь. На платформе стояли пять человек. Три женщины, два мужчины в костюмах по моде советской номенклатуры. Самый высокий, оказавшийся охранником одного из четверых, держал над Валей зонтик.

Гостиница была бывшая «обкомовская», но с евроремонтом и кучей иностранных телеканалов. У лифта белела приклеенная скотчем бумажка «Ни б. 3 чел.».

Встречавшие пригласили Валю завтракать в отдельный зал гостиничного ресторана, где ожидало ещё двенадцать человек. Дяденьки и тётеньки по очереди трясли ей руку и юркали за стол.

Табличек с фамилией у тарелок не было, но казалось, за каждым давно и прочно закреплено своё кресло. Валино место было во главе. Стол ломился от деликатесов, девушки в белых халатах и накрахмаленных колпаках выносили три перемены горячего.

– За встречу с дорогой гостьей! – воскликнул самый важный из присутствующих, в его руках виртуозно открылась и потекла по рюмкам местная водка.

– Пробуйте, пробуйте водочку! На нашей ключевой водице! – загомонили тётки, хотя на часах было восемь утра.

– Не завтракаю так рано, – наотрез отказалась Валя.

– Завтрак по протоколу! Повара старались! Поросёночка попробуйте! Вот этот бочок гуще зажарен! – гудели тётки, опрокидывая в себя водку и закуску.

Валя попросила чай, но к нему принесли блинов с двумя видами икры и подвезли столик, заставленный сладостями.

– У нас такой нищий регион, уж и не знаем, как проголосуют, – шепнула Вале соседка по столу, фаршируя себя поросёнком. – Завод встал. Вовсю тужимся, пыжимся. Конечно, административный ресурс подтянем, но народ недоволен, работать не хочет.

– А есть где работать? – Вале отчаянно хотелось надеть ей на голову блюдо с поросёнком.

– По сусекам поскрести, найдёшь, – откликнулся сосед с другой стороны. – Да вы закусывайте, закусывайте!

И Валя подумала, что в её нищем родном городишке в администрации засела такая же сволота. Порешить бы их всех одной гранатой, на это и жизни не жалко.

Выпив безумное количество водки, они почему-то не попадали под стол – комсомольская закалка, – а потащили Валю на экскурсию по городу в подогнанном «икарусе».

К «икарусу» подъехал на «мерседесе» мэр и плюхнулся рядом с Валей на сиденье. Во время экскурсии он хамовато перебивал экскурсоводшу, и та робко поправляла, когда он пытался рассказать историю города, не зная названий даже основных улиц.

– Меня три года как из Сибири прислали, никак не обвыкнусь, – пояснил мэр.

Город состоял из полуразрушенных купеческих особнячков. Во многих жили люди. Мостовые были разбиты, с домов сыпалась штукатурка, сияли разномастные окна, торчали жуткие фонари, пестрели косые заборы.

Посреди поездки остановились в некоем учреждении. Там снова столы, накрытые по схеме завтрака. После «второго завтрака» отвезли на встречу со студентами.