Стеклянный занавес

Нельзя было просчитать, как книга Лебедева сработает в избирательной кампании, но по Вале, несмотря на появившийся иммунитет, она проехала танком. Горяев это понимал, выкроил время и пригласил поужинать.

Она кое-как оделась, словно не к любовнику, а к другу за утешением. Горяев и сам выглядел измученным, похудевшим, постаревшим. Грубовато обнял её в машине, прижал к себе, скомандовал:

– Слава, в «Тамерлан»! Покажу тебе модное местечко.

– Зачем послал меня в такой отстойник?

– Ты для них всё равно что я б приехал. Практически мой наместник. Государево око! Сэкономила поездкой немного моих сил и набрала голосов.

– Начальство весь рабочий день пьёт, жрёт деликатесы и жалуется на бедность региона. С завтрака – водку стаканами! Водочный завод мне предлагали купить!

– В красном поясе все такие. Ясин придумал понятие «коэффициент прибедняемости». В красном поясе, ласточка моя, этот коэффициент особенно высок. Сама видишь, бьёмся из последних сил.

– Какие новости?

– Гарант то с Женей Осиным потвистует, а то вытащат историю, как Костикова сбросили с парохода современности. А электорат такие вещи не заводят.

– С какого ещё парохода?

– Плыли в девяносто четвёртом по Енисею, Костиков нажрался, полез к Гаранту с прибаутками. Тот его послал, Костиков не отлипает. Шеф пошутил, чтоб бросили в реку. Так кретины Барсуков, Бородин и Шевченко приняли за чистую монету, швырнули бедолагу в енисейские воды, а потом на охрану свалили.

– Стой рядом, ты б тоже кинул? – с неприязнью спросила Валя.

– Я, ласточка моя, потому рядом не стою и без вызова не хожу. Ты на кремлёвских приёмах не была, там, когда официальная часть закончена, сметают стены, столы и колонны, чтоб припасть к президентскому ботинку. Это ведь целая наука – работать при власти и сохранить себя.

Стало неудобно, что упрекнула его в лизоблюдстве.

Они въехали на Пречистенку, и у Вали заколотилось сердце – машина остановилась и показался кусок дома, куда она должна занести аванс за квартиру.

Подумала, это знак. Но промолчала.

Как говорила бабушка: «Подальше положишь, поближе возьмёшь». Для Вали были слишком унизительны слова Виктора, что до конца выборов не одолжит денег на квартиру.

С таким же унижением столкнулась, когда Горяев выбивал из Ады долг, послав рэкетира в генеральских погонах. А когда признался в сексе с женой, который «про другое», чем с Валей, захлебнулась от унижения. И не понимала, как продолжать отношения.

В странном ресторане «Тамерлан» посреди зала медленно вращался огромный раскалённый круг из металлических клиньев. И официанты в расшитых монгольских костюмах деревянными палками помешивали на нём еду.

Пахло так, что вегетарианец навсегда пожалел бы о своём выборе. С боков движущегося круга в контейнерах находились почищенные и порезанные куски всего, что росло и водилось как в России, так и за её ближними пределами.

Гость набирал в тарелки мяса, рыбы, овощей и фруктов, а официант, помешивая, жарил эти сложносочиненные составы. Ресторан был полупустой, цены в «условных единицах». Сколько стоила условная единица, как всегда, зависело от совести владельца ресторана.

К их столику бросился администратор.

– В Монголии готовят на такой штуке? – показала Валя на раскалённый круг.

– В походах Тамерлана женщины разводили огонь под щитами воинов и готовили, смешивая всё, что осталось в обозе, – произнёс администратор поставленным голосом. – Рекомендую фирменное блюдо «Шанага Тамерлан». В него могут войти тринадцать видов мяса, пятнадцать видов овощей, пять видов масла и двадцать видов специй.

– Годится, – кивнул Горяев. – И на десерт то, что моя внучка любит.

– Малахай, – подсказал администратор. – Паровое яблоко со взбитыми сливками, к нему блинчики и финики с орехом, заправленные кокосовым сиропом.

– Талантливые ребята, но прогорят, – поделился Горяев с Валей. – Ресторанную культуру прививают с младенчества. Со временем всему научимся, главное, чтобы сейчас вся эта громада не покатилась назад.

– Тебя ничего, кроме этого, не волнует? – упрекнула Валя.

– Врать не буду, ничего! Думаешь, голубиная любовь у нас закончилась? Просто перерыв на выборы. Наши жёны – пушки заряжёны.

– Никак не приду в себя после книжки Лебедева. Кажется, что ты во всём виноват.

– Осталась бы массажисткой, его б не достали. С годами романами с тобой, ласточка моя, будут хвастать совсем не те, романами с которыми хвастаешь ты. Пойдём «Шанага Тамерлан» по плошкам накладывать.

Провожая Валю в аэропорт, Вика убеждала:

– Хоть после лебедевской книжонки не экономь на отрыве! И когда журналюги опять начнут тереть про русскую проституцию, спроси, за что они каждый год забивают дельфинов.

– Как забивают? – не поняла Валя.

– Чтоб жрать. Там море от крови красное, нам кино про это крутили.

Валя не поверила.

В зоне отлёта сотрудница аэропорта предупредила:

– Вы летите первым классом!

Валя занервничала, она не понимала в билетах и жалела деньги на доплату.

– Это подарок! – засияла девушка. – Мы вас очень любим!