Стелла

– Дело в том, – сказал он нерешительно, и он мог бы проклинать себя за свою нерешительность и неловкость, он, который никогда не был неловким или нерешительным в другое время, он, который столкнулся с гордым презрением леди Ленор и победил его! – Дело в том, что у меня есть кое-какие дела с вашим дядей. Мой клиент – покровитель изящных искусств. Он очень богатый человек, и он очень хочет, чтобы мистер Этеридж, которым он очень восхищается, написал ему картину на тему, которую он дал мне! Это довольно сложная тема, я имею в виду, что она потребует некоторых объяснений по мере развития картины, и я обещал, если мистер Этеридж позволит мне, дать объяснение…

Стелла кивнула. Она снова взялась за свою работу и склонилась над ней, совершенно не замечая восхищения, с которым на нее смотрели две пары глаз – глаза настороженного, страстного, задумчивого мужчины, и открытого благоговейно восхищенного мальчика.

– Но, – сказала она с улыбкой, – вы же знаете, какой … я хотела сказать упрямый … мой дядя; как вы думаете, он нарисует это?

– Я надеюсь, что смогу убедить его, – сказал он со скромной улыбкой. – Может быть, он сделает это для меня; вы же знаете, я старый друг.

– Значит, это для вас? – спросила она.

– Нет, нет, – быстро сказал он, – но этот меценат – мой большой друг, и я поклялся убедить мистера Этериджа.

– Понятно, – сказала Стелла.

Джаспер на мгновение замолчал, его глаза блуждали по комнате в поисках цветов, его цветов. Их нигде не было видно, но на ее груди были дикие цветы, которые собрал лорд Лейчестер.

На мгновение по его лицу пробежала темная тень, руки сжались, но он взял себя в руки. Придет время, когда она будет носить его цветы и только его, он поклялся в этом!

Он с улыбкой повернулся к Фрэнку.

– Ты долго собираешься оставаться дома? – спросил он.

Фрэнк отступил в тень, где поочередно наблюдал за лицами Стеллы и Джаспера. Он заметно вздрогнул.

– Я не знаю, – сказал он.

– Я надеюсь, что мы будем часто видеться, – сказал он. – Я буду в доме священника, тоже беру отпуск.

– Хорошо, – сказал Фрэнк, но без особой радости.

Джаспер поднялся.

– Я должен идти, – сказал он, – Спокойной ночи. – Он взял Стеллу за руку и склонился над ней; затем, повернувшись к мальчику, – спокойной ночи. Да, – добавил он и крепко сжал маленькие ручки, – мы должны часто видеться, ты и я.

Затем он бесшумно выскользнул.

Когда он исчез, Фрэнк вздохнул с облегчением, и Стелла посмотрела на него.

Он все еще стоял так же, как стоял, когда Джаспер держал его за руку, глядя ему вслед; и на его лице было странное выражение, которое привлекло внимание Стеллы.

– Что случилось? – спросила она с улыбкой.

Фрэнк вздрогнул и с улыбкой посмотрел на нее сверху вниз.

– Это правда, – спросил он, – что он большой друг моего отца?

Стелла кивнула.

– Я полагаю, что да.

– А как насчет твоего? – сказал он напряженно.

Стелла колебалась.

– Я знаю его так недолго, – сказала она почти извиняющимся тоном.

– Я так и думал, – сказал он. – Он тебе не друг, он тебе не нравится?

– Но, – сказала Стелла.

– Я знаю это, – сказал он, – так же хорошо, как если бы ты сказала мне, и я рад этому.

В его голосе слышалось сдерживаемое волнение, а беспокойный взгляд поразил Стеллу.

– Почему? – спросила она.

– Потому что, – ответил он, – он мне не нравится. Я … – и по его телу пробежала дрожь, – я ненавижу его.

Стелла уставилась на него.

– Ты ненавидишь его! – воскликнула она. – Ты видел его всего несколько минут! Должен ли ты это сказать?

– Нет, я полагаю, что нет, – ответил он, – но я ничего не могу с этим поделать. Я ненавижу его! В нем есть что-то такое, что … что …

Он колебался.

– Ну и что?

– Что заставляет меня бояться. Пока он говорил, я чувствовал себя так, словно меня душат! Разве ты не понимаешь, что я имею в виду?

– Да, – быстро сказала Стелла.

Это было то, что она иногда чувствовала сама, когда низкий, ровный голос Джаспера звучал в ее ушах. Но она чувствовала, что глупо поощрять фантазии мальчика.

– Но это же чепуха! – сказала она. – Он очень добрый и внимательный. Он прислал мне несколько прекрасных цветов…

– Правда? – мрачно спросил он.

– И эта музыка.

Фрэнк взял книгу, презрительно посмотрел на нее и бросил на стол, словно испытывая искушение выбросить ее в окно.

– Зачем он это делает? – спросил он.

– Я не знаю, по доброте душевной.

Фрэнк покачал головой.

– Я в это не верю! Я … я бы хотел, чтобы он этого не делал! Прошу прощения. Я тебя обидел? – добавил он с раскаянием.

– Нет, – сказала Стелла, смеясь. – Ни капельки, глупый мальчик, – и она оперлась на локти и посмотрела на него своими темными глазами, улыбаясь.

Он подошел ближе и посмотрел на нее сверху вниз.

– Я рад, что он тебе не нравится.

– Я не говорила…

– Но я знаю это. Потому что мне не хотелось бы ненавидеть того, кто тебе нравится, – добавил он.

– Тогда, – сказала Стелла со своим редким музыкальным смехом, – поскольку ненавидеть кого-либо очень нехорошо, и я должна помочь тебе быть хорошим, лучшее, что я могу сделать, – это полюбить мистера Адельстоуна.

– Боже упаси! – сказал он так искренне, так страстно, что Стелла вздрогнула.