Стелларлун

И стены напомнили Софи об упражнении для мозгового штурма, которому она научилась в своей человеческой начальной школе. Сотни и сотни слов светились, как будто они были написаны чистым белым светом, все они были спрятаны внутри нарисованных от руки пузырьков, которые были соединены с другими пузырьками тонкими линиями, которые изгибались, опускались, сплетались вместе и проносились через комнату. Некоторые слова были зачеркнуты. Другие подчеркнуты. И некоторые определенно привлекли внимание Софи.

— Инициатива «Путеводная Звезда». «Критерий». «Архетип». «Наследие». «Стелларлун». «Элизиан».

Там также были имена.

Так… много. Имен.

Все друзья Софи. Их семьи. Все известные участники Черного Лебедя… и Невидимок. Остальные одиннадцать членов Совета. Человеческие родители и сестра Софи. Все Васкеры. Снова, и снова, и снова.

Оралье даже записала двух людей, о которых Софи больше всего старалась не думать: «Итан Бенедикт Райт II» и «Элеонора Оливия Райт».

Пузырьки с обоими именами были спрятаны в углу, соединенные только друг с другом, длинной линией, которая вела к пузырьку с надписью «Леди Гизела» внутри — вероятно, потому, что она убила их.

К счастью, Оралье также не связала их с Кифом.

— Что все это значит? — спросил Декс, поворачиваясь, чтобы рассмотреть это.

— Моя мысленная карта, — сказала Оралье, проводя рукой по пузырьку с именем «Кенрик Фэтдон» внутри. — Плюс коллекция значимых визуальных эффектов, если мне понадобится ясность или вдохновение. Я уверена, что для тебя это не будет иметь особого смысла. Но это помогает мне нарисовать все. Это единственный способ, которым я могу найти все различные связи.

— Э-э… почему у тебя есть пузырь с моим именем, соединенный с пузырьком с надписью «ограничитель способностей»? — спросил Декс.

— Потому что ты создал это.

— Но я никогда не сделаю другого… никогда больше, — напомнил ей Декс.

— Это не меняет того факта, что ты все еще знаешь, как это сделать, что подразумевают все эти пузыри. Это запись твоего важного открытия на случай, если оно когда-нибудь снова вступит в игру.

— Этого не случится, — заверил ее Декс.

— Возможно, не через тебя… но ты не единственный технопат в нашем мире, не так ли? Ты действительно думаешь, что у Невидимок нет кого-то, кто пытается построить его для них? И если это произойдет, кажется разумным убедиться, что мы никогда не забудем, что ты тоже можешь сделать это, согласен?

Декс стиснул зубы, но спорить не стал. Вместо этого он указал на пузырь в нижней части одной из стен с надписью «Кеслер Дизней» внутри и жирной линией, проходящей через него.

— Почему имя моего отца зачеркнуто?

Оралье наклонила голову.

— Э. Это было еще тогда, когда я пыталась выяснить, кто был частью «Черного Лебедя». Твой отец соответствует профилю…

— Почему? Потому что он бездарен? — влез Декс.

— Нет, потому что он известен тем, что выражает недовольство как Советом, так и нашими законами. Плюс, были определенные аномалии с его регистрационной лентой. Но, понаблюдав за ним более внимательно, я поняла, что мое предположение было неверным, поэтому я вычеркнула его из этого конкретного расследования. Он у меня все еще там, — она указала на противоположную стену с пузырьками, о которых Декс уже спрашивал, — связан с тобой и твоей семьей, а также с работой, которую он выполняет в своей аптеке.

Софи и Декс переглянулись, и Софи не нужно было читать его мысли, чтобы понять, что он думает о том же, о чем и она.

Его отец не был частью Черного Лебедя, но его мама была.

— Почему у тебя есть линия, соединяющая Фэллона Васкера с Элизианом? — спросила Софи, меняя тему на что-то более безопасное — и гораздо более важное. Она подошла к самой широкой стене в комнате, чтобы изучить пузырь Фэллона, у которого были линии, соединяющие его почти со всеми другими пузырьками. — Значит ли это, что он знает, что это такое?

— Я не знаю, — призналась Оралье, подходя к Софи. — Вот почему линия пунктирная. Видишь? — Она указала на ряд аккуратных светящихся черточек. — Но Фэллон, как правило, связан с большинством секретов нашего мира, поэтому я решила, что это безопасная ставка, чтобы заполнить пробелы.

— Ты собираешься спросить его об этом? — спросила Софи.

— Нет, если только я не буду вынуждена. Его разум… это… ну… ты видела, каким он был на Трибунале Альвара. Прошлое и настоящее сливаются воедино, превращаясь в мысленный беспорядок. Поэтому я пытаюсь посмотреть, что я могу открыть сама. Если я застряну, то назначу встречу.

— Я хочу быть там, если ты это сделаешь, — сказала ей Софи.

— Посмотрим, — это было самое большее, что могла пообещать Оралье.

— Эм… что такое Элизиан? — спросил Декс.

Оралье вздохнула и заправила выбившийся локон за ухо.