Стена Бурь

План вторжения, объявленный пэкьу Тенрьо, встревожил его, но отнюдь не потряс. Куни поймал себя на мысли, что надеялся на чудо, хотя сам в него и не верил.

Десятилетиями он боролся за идеальную империю Дара, где государство устроено более справедливо и честно по отношению к простому народу, где интересы противоборствующих слоев общества сбалансированы, а талантливым мужчинам и женщинам, независимо от их происхождения, открыта дорога к успеху. Но чего он достиг в итоге? Льется еще больше крови, еще больше людей умирает, поскольку правитель не смог предусмотреть, предвидеть все возможные опасности.

Что действительно потрясло Куни, так это предательство Тиму, но разве мог он целиком возлагать вину за страшную ошибку на своего отпрыска? Разве мог Тиму понять весь масштаб катастрофы, осознать, сколь громадное преимущество он отдает в руки льуку? Напичканный книжными премудростями и движимый мятежным гневом, юный принц верил в идеальный образ, где справедливого мира можно достичь, если спать с врагом, где волк возляжет с ягненком.

Куни корил себя за то, что не уделял должного внимания воспитанию старшего сына, но теперь было уже слишком поздно.

Он мог представить, что творится на Большом острове сейчас, когда Тиму стал императором-марионеткой в руках пэкьу. Все недовольные существующим в Дара распределением власти усмотрят в этом свой шанс и ухватятся за возможность перетасовать колоду в надежде получить более выгодные карты. Бедной Джиа приходится решать такую сложную задачу, что ей не позавидуешь.

Пока император Рагин жив, враги могут обратить его «отречение» в свою пользу, дабы обеспечить законность притязаниям Тиму. Но если он умрет сейчас, безвестно, льуку по-прежнему будут лгать, используя его призрак как флаг. Ему необходимо попытаться дать шанс Джиа и остальным.

Пэкьу человек расчетливый, Куни это знал, и в этом они оба были похожи. Он попытался поставить себя на место Тенрьо.

«Как бы в таком случае поступил я сам? Тиму – слишком ценное приобретение, чтобы рисковать им, но флоту требуется высокопоставленный заложник, чтобы имелся под рукой на поле боя».

Куни припомнил разговор с Джиа об опасности боевых ран и о том, как нужно спасать раненого. Он закрыл глаза. Пришло время воспользоваться этим знанием.

Император огляделся и заметил торчащий из оконной рамы ржавый гвоздь. Сняв левый башмак и носок, он царапал кожу о ржавый гвоздь до тех пор, пока на ней не появился глубокий разрез. Морщась от боли, Куни снова надел носок и обулся.

Теперь оставалось только ждать и надеяться, что ему выпадет шанс.

* * *

Достаточно здоровыми для отправки на войну сочли двадцать гаринафинов. Пэкьу Тенрьо погрузил их на восемь городов-кораблей наряду с тремя тысячами воинов льуку. Прочие оставались, чтобы охранять Руи и Дасу при помощи сдавшихся в плен солдат Дара. Во главе номинально стоял Тиму, новоявленный «император Такэ», но все, включая самого Тиму, понимали, что он всего лишь вывеска.

Несколько воздушных кораблей, сдавшихся вместе с императором Рагином, должны были сопровождать флот, неся дозор на случай скрытных атак механических крубенов; прочие воздушные суда выполняли задачи по охране Руи и Дасу.

Утром в назначенный в ультиматуме день флот из городов-кораблей и немногочисленных эскортных судов вышел из Крифи и поплыл к Большому острову. Старики на Руи и Дасу вспоминали, как некогда, десятилетия назад, еще при императоре Мапидэрэ, подобные эскадры отчаливали с островов Ксаны, а потом император Рагин взял отсюда курс к трону Дара. Пэкьу Тенрьо и императора Такэ наверняка ждет такой же успех, как и их прославленных предшественников.

Вторжение на Большой остров началось.

Глава 58 Мечта об Одуванчике

Залив Затин, десятый месяц двенадцатого года правления Четырех Безмятежных Морей

Немногочисленные воздушные корабли, сопровождавшие флот льуку, располагались перед эскадрой и на ее флангах; дозорные пристально всматривались в поверхность внизу, стараясь заметить признаки приближения механических крубенов. Флот шел заданным курсом, в обход известных подводных вулканов, но пэкьу не хотел испытывать судьбу.

В качестве дополнительной гарантии против коварной атаки флагман Тенрьо «Гордость Укьу» нес ярко-красный флаг с изображением прыгающего синего крубена. То был императорский штандарт, и пэкьу давал понять, что любой корабль, который нападет на него, поставит под угрозу жизнь императора Дара.

* * *

Вопреки яростным возражениям принца Фиро императрица Джиа приказала ему оставаться в Пане вместе с консортом Рисаной.

– Я должен быть на фронте, сражаться!

– После ошибки, которую допустил Тиму, ты – единственный наследник отца. Твоя безопасность превыше всего, потому что ты должен сохранить династию Одуванчика. И если мы с маршалом потерпим поражение, ты станешь надеждой захваченного Дара.

– Я отомщу за тебя!