Стена Бурь

Большая часть гаринафинов была еще слишком ошеломлена болью и не подчинялась командам, но одна крупная коричневая самка, выставив вперед когти и сложив крылья в смертоносном пике, приближалась к «Духу Киджи», кораблю, образующему одну из стен «коробки».

Команда судна лихорадочно крутила лебедку арбалета. Всадник на гаринафинихе издал резкий свист, и остальные наездники обрушили на врага град камней из пращей. Некоторые из арбалетчиц упали с раскроенными черепами. Еще одна вскрикнула, когда ее перебитая левая рука повисла плетью.

Несколько женщин появились из корпуса корабля и заняли места павших и раненых товарищей; из щелей летели стрелы, но большая их часть бессильно отскакивала от прочных доспехов всадников.

– Давай! – крикнула Танванаки в рупор, прижатый к шее скакуна.

Гаринафиниха вздыбилась, породив мощными взмахами крыльев настоящий вихрь, и ударила левой лапой, распарывая острыми когтями вздутую оболочку «Духа Киджи».

В обтянутом шелком бамбуковом корпусе немедленно появился огромный разрез. Бамбуковые лонжероны ломались, как зубочистки; мешки с газом лопались, словно воздушные пузыри больших рыб.

– Возместить потерю подъемной силы «Киджи»! – крикнула Гин Мадзоти с «Шелкокрапинной стрелы». Поскольку в «коробке» все корабли соединялись друг с другом, один из них грозил утянуть всю конструкцию за собой. – По возможности спасайте экипаж, но арбалеты заряжайте!

А темно-рыжая гаринафиниха продолжала всячески терзать корпус «Духа Киджи». Мешки с газом лопались, как мыльные пузыри, которые детишки любят пускать летом. Члены экипажа вываливались из расширяющихся разрезов, словно жемчужины из порезанного кошеля; с криками летели они навстречу смерти в бурные волны.

Пока команды остальных кораблей помогали товарищам с «Духа Киджи» покинуть гибнущее судно и перераспределяли газовые мешки на своих судах, чтобы «коробка» в целом сохранила устойчивость, все как один затаили дыхание. Достаточно было одной искры, чтобы вся эскадра имперских кораблей перестала существовать.

Гаринафиниха дорвала последние мешки на борту корабля, а затем, издав серию торжествующих рыков, замахала крыльями и улетела прочь. То, что осталось от некогда вздутой оболочки «Духа Киджи», теперь мертвым грузом тянуло вниз остальные корабли. Постепенно «коробка» начала опускаться в море.

– Нужно отцеплять! – крикнул Дафиро Миро.

Гин Мадзоти кивнула с суровым выражением лица. Не все члены экипажа «Духа Киджи» были спасены, но потеря высоты грозила гибелью остальной части флота. Дафиро отбил приказ, несколько раз ударив в гонг.

Экипажи других кораблей подобрались к самому краю корпусов и обрезали канаты, соединяющие «Дух Киджи» с товарищами.

Медленно, но верно он отделился от остальных и стал падать в океан, увлекая за собой с дюжину летчиков, отказавшихся покинуть места у массивного арбалета. В их числе была и капитан судна. В отчаянии члены команды других кораблей бросали шелковые канаты в надежде спасти хоть еще кого-нибудь. Но номера расчетов арбалета упрямо трясли головами, отказываясь принимать веревки.

– К выстрелу готов! – доложил наводчик Мота Кифи капитану «Духа Киджи» Муэ Атаму. Он был одним из немногих мужчин, служивших на воздушных кораблях, – его выдающаяся физическая сила возмещала относительный излишек в весе.

Платформа резко дернулась, когда корабль закачался, пытаясь выровняться. Номера расчета зашатались, кое-кто упал.

Капитан Атаму, ветеран войны Хризантемы и Одуванчика, взялась за спицу арбалетного колеса и кивнула:

– Навались, ребята!

Поскольку номеров в расчете осталось значительно меньше, чем полагалось, поворот колеса продвигался медленно и трудно, так что осуществлять его удавалось исключительно благодаря феноменальной силе Моты Кифи. Он направлял и подбадривал товарищей, пока могучий лук не оказался нацелен на гнедого гаринафина со светло-зелеными полосами, скользящего прочь от них.

– Стой! – крикнул Мота. Потом он нервно сглотнул и спросил: – Как вы думаете, капитан, станут ли жители Дара вспоминать нас в будущем, как Гегемона?

Капитан Атаму посмотрела на него. Мота был совсем еще юным и так наивно хотел оставить свой след в истории. Она обвела взглядом остальных подчиненных, те с ожиданием воззрились на нее. Это тронуло сердце пожилой женщины.

– Может, люди и не станут нас вспоминать, – ответила она мягко. – Большинство погибших солдат быстро забывают. Но мы сражаемся не ради того, чтобы оставить память о себе. Мы бьемся за правое дело.

– Эх, – промолвил Мота и разочарованно обвис на колесе. – А я-то надеялся, что меня увековечат в песне.

– Не всем героям нужно, чтобы о них слагали песни, – возразила капитан Атаму. – Достаточно того, что мы сами знаем, чего стоим. – И она отдала команду стрелять.

Болт выпрыгнул из арбалета и описал в воздухе изящную дугу, закончившуюся в теле гнедого с зелеными полосами гаринафина.

Раздался громкий стон. Затем небо озарилось еще одной яркой вспышкой.

Арбалетчики разразились криками и обнялись.