Стена Бурь

Пока обломки «Духа Киджи» медленно падали, уцелевшие гаринафины, несколько оправившись от боли, причиненной застрявшими в пасти «ежами», подлетели ближе и принялись вымещать злобу, терзая когтями членов команды воздушного судна. Некоторых они разорвали пополам, других, прежде чем сбросить в море, раздавили в кровавую лепешку. Ни один пилот не просил пощады, все погибли с мечами в руках, хотя клинки и были бесполезны против крылатых монстров.

Безжизненные развалины «Духа Киджи» врезались в море, и малые корабли флота Дара бросились врассыпную, чтобы их не задело.

«Сердце Тутутики», «Решимость Фитовэо» и «Сила Близнецов» переместились, заполнив брешь, образовавшуюся после гибели «Духа Киджи». Закончив перезаряжать арбалеты, экипажи воздушных кораблей произвели новый залп, и еще два гаринафина, пораженные болтами, взорвались в небе.

Однако не было смысла отрицать, что новый строй был гораздо уязвимее прежнего, в нем появились слепые зоны, откуда нельзя было стрелять шелкокрапинными болтами.

Обнаружив слабое место имперских кораблей, Танванаки без колебаний воспользовалась своим открытием. Она приказала остальным гаринафинам, занятым расправой с экипажем «Духа Киджи», вернуться к эскадре противника и напасть на нее, пока дара не успели перезарядить арбалеты.

Наступило время для последнего сюрприза маршала Мадзоти.

– Принять строй «сливы»! Вытравить боковые лини! – крикнула Мадзоти. – Ударники к бою!

Команды кораблей, на глазах у которых погиб «Дух Киджи», оправились от потрясения и бросились выполнять приказы. Громоздкие балластные шары задвигались, воздушные суда сменили положение.

«Шелкокрапинная стрела» и «Месть Моджи» тоже встали теперь на попа и летели на одной высоте с «Сердцем Тутутики», «Решимостью Фитовэо» и «Силой Близнецов». Все пять кораблей поворачивались, пока не встали спина к спине, как пятеро фехтовальщиков, готовых встретить врага с любой стороны. Балластные шары покачивались под ними.

Пока гаринафины приближались, тонкая шелковая оболочка воздушных кораблей стала расходиться, рваться и слезла с бамбуковых скелетов, волочась за ними внизу, как хвост за воздушным змеем. Элементы каркаса, лишенные связующей силы шелковой обшивки, запульсировали и изогнулись, словно бы готовые вот-вот рассыпаться на части.

«Что за игру затеяли дара?» – удивлялась Танванаки.

Она снова придержала Корву и стала наблюдать, как остальные гаринафины подлетают к голым каркасам воздушных кораблей, напоминавшим птичьи клетки, наполненные яйцами. Пологи из гаринафиньей шкуры, снятой с рассеченных трупов, прикрывали уязвимые газовые мешки, явно в расчете защитить их от огненного дыхания зверей.

Невероятно, но солдаты на борту воздушных кораблей перестали натягивать тетивы гигантских арбалетов. Вместо этого они нырнули внутрь похожих на клетки корпусов и, разбившись на небольшие группы, стали собирать из бамбуковых секций копья длиной футов в пятьдесят с наконечниками из бронзы. Затем, разбившись на две колонны, дара выставили наружу копья, а сами как можно более устойчиво расположились внутри клетки, выстроившись по двум главным структурным поясам каркаса, похожим на мостики. Два копья смотрели вперед, два назад.

Они готовились встретить натиск гаринафинов, как пехотинцы, выставляющие пики навстречу кавалерийской атаке, с той только разницей, что скакуны, на которых ехали сейчас всадники, размером в несколько раз превышали слонов. Отчаянная, безнадежная попытка сопротивления, не имеющая ни единого шанса на успех.

Гаринафины забили крыльями и ринулись на добычу, выставив острые когти.

Солдаты на воздушных кораблях покрепче ухватились за древки, лица их были суровы.

Битва обещала вот-вот превратиться в примитивную рукопашную схватку, но только в воздухе – совсем как у воспеваемых в сагах героев древности.

Маршал Мадзоти смотрела на тонкие серебряные провода, присоединенные к бронзовым наконечникам длинных копий, и, казалось, слышала в глубине сердца гул, производимый силой у нее под ногами.

Первый из гаринафинов завис перед кораблем, готовый растерзать когтями хрупкий каркас «Шелкокрапинной стрелы».

– Носовой отряд «Каны», в атаку! – скомандовала Мадзоти.

Крякнув от усилия, копейщики левого борта двинулись вперед, просовывая копье через открытую решетку каркаса по направлению к груди гаринафина.

Зверь был к этому готов. Легко и изящно он ухватил лапой копье за наконечник и сдвинул в сторону. Хотя челюсти животного еще были забиты бамбуковыми «ежами», в глазах его мелькнуло некое подобие жестокой усмешки. Эти жалкие людишки, размахивающие длинными копьями, не в силах состязаться с ним в ловкости и силе.

– Носовой отряд «Рапы», пошли! – выкрикнула Гин.

Колонна на правом борту корабля ринулась вперед, целя своим копьем в гаринафина. Тот презрительно потянулся к нему другой лапой, уверенный, что эта попытка нападения будет отражена с такой же легкостью, как и предыдущая. Ухватив оба копья, зверь намеревался вытянуть этих людишек из гондолы, словно муравьев, облепивших соломинку, а потом стряхнуть в море.

Огромные когти сомкнулись на копье.