Стена чудес (СИ)

— Да, пожалуйста, — Долорес кивнула. Пятый прикусил губу, разглядывая её в лучах солнца. Она будто всегда здесь была. Такая расслабленная и довольная. Сотканная из света. — Ты кофе обещал, — она склонила голову набок. — Я жду.

— Иду я, иду, — он сдержал улыбку и ушёл на кухню.

Лето было жарким, и гейзерная кофеварка теперь ждала осени на полке. Вместо этого Пятый каждый день заваривал новый кувшин колд-брю, и сейчас он бросил по паре кубиков льда в стаканы и разлил по ним кофе.

К его возвращению Долорес уже стояла у стены. Сложила руки за спиной и привстала на цыпочки, рассматривая его заметки и свои рисунки.

Пятый прокашлялся. Долорес развернулась, взметнув ткань юбки, и склонила голову набок:

— У тебя здесь моя фотография.

— Да, — Пятый повёл плечом и протянул ей один из стаканов. — Ты против?

— Я? — Долорес сделала несколько глотков кофе, облизнула и потянулась к Пятому. Поцеловала его в скулу и тихо добавила: — У меня твоя фотка на экране блокировки.

И тут же вернулась к подушкам. Пятый осторожно коснулся скулы, поднял уголки губ в полуулыбке и сел рядом. Он волновался немного — он так привык быть один, что боялся, как бы присутствие Долорес не поломало его хрупкое равновесие и не оттолкнуло их друг от друга.

Он боялся, что она будет здесь чужим, лишним элементом, и что-то кружевное и тонкое, что-то, чего он никак не мог понять и что он к ней чувствовал, вспыхнет и сгорит.

Но Долорес будто бы всегда сидела с ним бок о бок, потягивая колд-брю и рассказывая детские истории.

— А тебе правда не читали сказки в детстве?

— Рассказывали истории про маленького Моцарта и всякое такое. Предполагалось, что я вырасту в музыкального гения

— Ох, — Долорес поджала губы и кивнула. — Это многое объясняет.

— Я знаю, да, — Пятый хмыкнул. — Послушай. Есть кое-что важное, о чём я хочу тебя спросить.

— Ого. Жутко, — Долорес выгнула бровь. — Такой официальный.

— Слушай, — Пятый поставил стакан на пол и коснулся её локтя. — Ты всё ещё хочешь оформить… мою новую пластинку?

Долорес открыла рот, сделала глубокий вдох и закрыла рот. Облизнула нижнюю губу, посмотрел на Пятого из-под ресниц и тихо сказала:

— Ты согласился.

— Да, я позвонил Миранде перед тем, как поехал за тобой. Она говорит, что мы начнём где-то в августе. И я помню, что ты рисовала, пока мы сочиняли и…

— Пятый, — Долорес положила руку ему на колено. — Я согласна. Но при одном условии.

Пятый вскинул брови.

— Ты заведёшь Инстаграм. Хотя бы только его.

— Ты издеваешься, — Пятый закатил глаза.

— Инкогнито. Никто не узнает, что это ты, если ты это не анонсируешь. Даже все эти гении с Реддита тебя не вычислят. Ты, кстати, читал свою ветку на Реддите?

Пятый помотал головой. Он не интересовался теориями и рассуждениями фанатов и до аварии. Клаус, бывало, кидал ему какие-то особенно забавные цитаты, но не больше. Порой ему было интересно, конечно, что в его музыке слышат другие люди. Находит ли она в них отклик, чувствуют ли то, что должны.

— Ты многое теряешь, — Долорес толкнула его плечом. — У неё ещё такое красивое название: «Что случилось с Пятым Сати», будто это не реальная трагедия, а комикс про супергероя.

— Может, я и сам в каком-то роде супергерой, — хмыкнул Пятый. — Не уверен, что хочу знать, что они напридумывали.

— Ничего такого, — Долорес устроила голову у него на плече. — Волнуются за тебя. И уже несколько недель спорят, ты или не ты на фотографии, которую кто-то сделал в Детройте. И если ты, то с кем.

— Так. И кто же на ней?

— Мы с тобой. Но фотография размытая, я даже не знаю, почему кто-то предположил, что это ты.

— Когда я был помоложе, у меня было много очень юных фанаток, которые следили за каждым моим шагом. Не буду исключать вероятности, что это был кто-то из них. Они меня вычисляли по походке.

— Вау, — Долорес моргнула. — Расскажи мне больше.

— А если я заведу Инстаграм, можно будет не рассказывать?

— Если так, то можно.

Пятый хмыкнул, качнул головой и достал телефон.

Вечером они отправились к Клаусу. Долорес приехала в Сент-Пол по делам, но сделала это на день раньше, чтобы провести больше времени с Пятым и успеть на задуманную Клаусом вечеринку с настольными играми. Назвать это вечеринкой, правда, было сложно. Скорее двойное свидание, на котором по-настоящему в отношениях были только двое.

Клаус, в гавайской рубашке и чёрных джинсах, распахнул дверь, как только Пятый убрал руку с дверного звонка, и почти повис на дверном косяке, улыбаясь от уха до уха:

— Вы пришли! Я немного опасался, что вы не сможете друг от друга отлипнуть, и мы вас не увидим, — пропел он.

Пятый тяжело вздохнул.

— У меня был небольшой соблазн уговорить его остаться, — Долорес протянула Клаусу коробку с пирожными. — Но небольшой. Потому что очень уж мне горело нормально пообщаться с тобой вживую.

— И это взаимно, славная Долли, — Клаус взял коробку и тут же сунул её Пятому, а сам заключил Долорес в крепкие объятия.

Долорес похлопала его по спине, а отпрянув сказала:

— Не называй меня так, иначе мне придётся тебя убить.

— Что, это какое-то твоё шпионское имя, которое никто не должен знать?