Стена плача

Дамаск тоже был под фараонами. Здесь же была и Антиохия, где адепты Христа назвали себя христианами. Где теперь эта Антиохия?

Да, здесь шастали и крестоносцы, и мамлюки... Затем Тамерлан...

Натерпелась земля эта - потерянный рай...

(И это вот здесь был этот самый потерянный рай?!).

Теперь пиликает мой айфон, я читаю: ya nastaivala na etih frasah!

Ах, ты Господи, боже мой! На каких фразах ты настаивала?

Я останавливаюсь, читаю: «...руины... Хранящие счастье труда и надежд...».

«... И НАДЕЖД!!!!!!» - выделено красным.

Хранящие счастье надежд! «Я настаиваю!». Некуда деваться: я впечатываю её надежды в свой текст. Что ещё?

И ловлю тебя на острый кончик

В тонкую раздвоенность пера.

Расскажу потом, когда захочешь,

Из чего мой лаковый мираж

Соткан был...

Снова... очередной мираж!.. Эти её лаковые миражи...

Но о, Боже, и - какая прелесть! «В тонкую раздвоенность пера...». Ловлю! Как в силки! Сачком для бабочек! Это ж какие надо носить мозги в этой рыжей головке, чтобы такое... Чтобы так... Да нет, вы послушайте, проникайтесь, прорастите этой «раздвоенностью пера»! Разве не гениально?

Теперь снова возня с этими оголёнными проводами: желтый с синим? Или с красным? Не посадить бы аккумулятор.

Ехать!..

Читаю на ходу: «...звёздные тебе отдельным письмом были высланы».

Никаких писем я больше от тебя не получал!

Крепость Алеппо приветствовала меня крепким миром. И то, - слава Богу!

Заправился у каких-то развалин. Я спросил по-английски: Сould I have petroleum, please? Я же не знаю ни элбаитского, ни арамейского... Они рассмеялись: да хоть залейся! Были бы деньги! Деньги были. Они могли меня запросто просто прикончить, и дело с концом. Я пытался подарить им айфон, они не взяли, смеялись, лопоча что-то по-своему, тыкали в меня пальцами и дулами автоматов - иди-иди... Кто-то даже стрельнул... В воздух...

Мне повезло, просто чертовски повезло!

После того, как едва не наступил на змею, ночевал в машине.

Затем был Ливан. Я старался ехать вдоль берега моря, где выстрелы совсем не слышны. Вне населённых пунктов я несся как ветер. Машин было так мало, что не было необходимости опасаться столкнуться.

Ну что мне Ливан? Сотни полторы километров - час пути. От силы -полтора. Бейрут как Бейрут, как и в то лето, когда мы с Юрой... Да, года три тому назад мы с Юрой...

Собственно, что я в этом Ливане не видел? Финикийцев? Так их уже и след простыл! Тир стёрт с лица земли ещё Македонским, а крестоносцы отсюда давно изгнаны египтянами. Даже символ Ливана - ливанский кедр сохранился лишь отдельными островками. На одном из таких островков я и перекусил. Затем - снова в путь. По стопам, надеюсь, Тининых предков!

(Я и сам не люблю этого - «предков»).

Вот и Нахария уже позади... Скоро Хайфа, затем Нетанья, Тель-Авив... Искупаться разве что в Мёртвом море, сидя на корточках? Нет уж... Избавьте!.. Да и крюк какой!

Не припомню, о чём я думал, когда переднее левое колесо напоролось на камень... Я чуть было не вылетел через лобовое стекло. Слава богу, всё обошлось - Тинин джип оказался крепче этого камня. А стекло - крепче лба: рассёк правую бровь... Заживёт, надеюсь. Да и шрам на лбу - чем не мужчина! Тина скажет...

Это была уже вторая ночь на колёсах. Днём я по возможности спал, ехал больше ночью.

Я, конечно, думал о Тине, я всегда о ней думаю. Что, думал я, если она и в самом деле права: тайна - в пирамиде! Хеопса или Хефрена - значения не имеет. И только Тина в состоянии разгадать эту тайну. Как она это сделает? Как она заставит поверить меня в то, что все эти мои бесконечно трудные, но и плодовитые годы потрачены зря? Если это произойдёт, я - застрелюсь!..

Я ехал и ехал...

Вот по этому-то пути, который я одолел за трое суток сюда, возможно, и пришли из Вавилона будущие фараоны. Труден был путь...

Телефонный звонок будит меня к вечеру:

- Завтра в десять - встречай. Прилетаю в Хургаду, рейс 7W3423. Эй, ты слышишь меня?

- Конечно, слышу.

Не глухой!

- Куда прилетаешь?

- Ты снова спишь? В Хургаду! Хур-га-да! Опять ленишься...

Она словно видит меня сквозь тысячу вёрст.

- Снова, снова... Рейс, пожалуйста, повтори, - бурчу я.

Тина называет.

Хургада, Хургада... Где эта Хургада?

- Это Красное море, - говорит Тина, - отдохнём день-другой, и я покажу тебе Сфинкса!

- Слушай, - говорю я, - а если бурить скважину через центр земли, я к тебе попаду?

- Попадёшь, - смеётся Тина, - в психушку...

Я ищу карту - Хургада, Хургада...

Это мне из Тель-Авива пилить ещё километров семьсот. Снова ночь без сна.

Я встречаю её в аэропорту этой самой Хургады с букетом белых цветов. Рододендроны или гладиолусы... Я просто не знаю, как они называются - белые... как чаячий пух!

- Боже, - говорит Тина, - спасибо! На кого ты похож?

Попробовала бы ты три ночи кряду не спать!

- Ты здоров?

Хм! Как бык!

- Что это у тебя на лбу, ты дрался?

- Ты не знаешь, где ключи от машины? - отвечаю я вопросом на вопрос! Зачем уточнять происхождение шрама?

- Вот!

Она снимает брелок с ключами с зеркала заднего вида. О, господи! я ведь всю машину перерыл!