Стенающий колодец

И старый мистер Уайт, который тогда был священником, послал его за двумя или тремя крепкими мужчинами – кузнецом и церковными сторожами. А сам пока одевался. И вот пошли они туда с лошадью, чтобы положить на нее тело и довезти до дома. Когда они туда добрались, все оказалось именно так, как и говорил лесоруб; только их сильно потрясло то, как труп одет был, особенно старого мистера Уайта, потому что он посчитал это насмешкой над церковным стихарем, только одеяние было не того покроя, как объяснил отцу священник. А когда они стали снимать с дуба тело, то обнаружили, что висел он на цепи из какого-то металла с украшением в виде колеса, которая была очень старинной, как они сказали. А еще раньше они послали мальчика к мистеру Дэвису узнать, дома ли он: они, естественно, подозревали его. И мистер Уайт приказал послать за констеблем из другого прихода и сообщить о происшествии другому мировому судье (он и сам был мировым судьей), поэтому началась беготня.

А так случилось, что отец мой уехал перед этим, а то бы они и его прихватили с собой.

И вот положили они тело на лошадь, и никак не могли они заставить ее к дереву подвести – она все шарахалась, просто с ума сошла от страха. Пришлось им ей глаза завязать и самим вести ее и через лес, и по деревне. И близ большого дерева, от которого один ствол остался, их ждали женщины, а тот мальчик, которого они послали к мистеру Дэвису, лежал на земле, белый как бумага, и ни слова они не сумели из него вытянуть, ни плохого, ни хорошего.

И тогда они поняли, что их ждет что-то ужасное, и быстро двинулись по тропинке к дому мистера Дэвиса. Вот подошли они близко к дому, и лошадь прямо-таки спятила от страха, встала на дыбы и заржала и ударила передними копытами человека, что вел ее – так он чуть не умер, – и тело с лошади свалилось. И мистер Уайт приказал скорее увести лошадь, а тело они понесли в дом, потому как дверь стояла открытой. И там они увидели то, отчего так испугался бедный мальчик, и поняли, почему сошла с ума лошадь – вы же знаете, что лошади не переносят запаха крови.

В комнате стоял длинный стол, как раз размером с человека, и на нем лежало тело мистера Дэвиса. Глаза у него были перевязаны тряпичной лентой, а руки связаны за спиной, и ноги тоже были связаны другой лентой, но самым страшным было то, что грудь его была пробита топором! Кошмарное было зрелище, неудивительно, что некоторым из них стало плохо, и им пришлось выбежать на свежий воздух. Даже мистеру Уайту, который был человеком с сильным характером, понадобились силы, чтобы превозмочь себя и прочитать молитву в саду.

Наконец, положили они в комнате другое тело и стали соображать, что же тут произошло. И в буфетах нашли они много трав и кувшинов с настоями, и, как потом выяснилось, когда на все это посмотрели люди, которые знают толк в подобных вещах, некоторые из этих настоев были снотворными. И они уже не сомневались, что этот злой молодой человек что-то подлил в питье мистера Дэвиса, а потом сделал с ним то, что сделал, а позже осознал грех своего деяния и покончил с собой.

Дальше последовало следствие… ну, вам это не понять, но в последующие дни в округу понаехало много народу, и тогда местные жители собрались и решили между собой, что не желают, чтобы этих двух похоронили на христианском кладбище, потому что в их доме мистер Уайт и другие церковнослужители нашли разные бумаги и записи, из-за которых они подписали заявление, что эти люди виновны по собственному умыслу в страшном грехе идолопоклонства. А так как они боялись, что в наших краях есть еще люди с такими же греховными мыслями, они призвали их покаяться, иначе с ними случится такое же, а бумаги те сожгли.

А мистер Уайт, он тоже придерживался мнения своих прихожан, и поздно вечером он и еще специально отобранные двенадцать мужчин пошли в этот страшный дом, взяв с собой носилки, быстро сколоченные для этого дела, и два черных покрывала, а потом направились на перекресток – там, где поворот на Баскомб и на Уилкомб, – где их уже ждали люди с факелами. И вырыли они там яму. И столько народу там собралось со всей округи. И мужчины пошли к этому дому и вошли туда, не снимая шляп, и четверо из них взяли тела, положили на носилки и покрыли черными покрывалами, и никто из них слова не произнес. Понесли они их по тропинке, положили в яму и забросали камнями и землей. А затем мистер Уайт обратился к собравшимся людям.

Отец тоже там был – он вернулся, когда до него дошла новость эта, – и говорил он, что никогда не забудет ту необыкновенную сцену: факелы горят, две черных фигуры в яме, и все молчат, лишь тихий плач испуганного ребенка или женщины. И когда мистер Уайт кончил говорить, все разошлись и оставили их там лежать.

Ходят слухи, что лошади до сих пор не любят это место, и еще я слышала, что потом там долго висел туман или свет какой, только я не очень этому верю. Но кое-что я знаю точно.