На этот раз никто не кидал на него испепеляющих взглядов, а уж об огрызках всяких там и вообще речи быть не могло. Забавно…
— Что — Коллегия? — Эльвель сделал неприличный жест.
— Дисквалифицировали, конечно, за такое грубое нарушение правил как писаных, так и подразумевающихся. Заочно. Всех скопом. Что они еще могут-то?..
— Грубо… И скучно. Со скиу, по крайней мере, было интересно. Хотя — тоже грубо. Возражений не было?
Улыбка Эльвеля была куда неприличнее жеста:
— Эти новеньки — заведомо орсы, все поголовно, если не хуже. В чем я, кстати, не уверен… Ты же сам видел. Кто станет с такими связываться?
— Действительно — кто? — Глаза Рентури благоразумно прикрыл, но вполне хватило и интонации.
Кто же свяжется с орсами, кроме таких же грубо и грязно играющих орсов?
Арбитры разве что не сказали этого открытым текстом, а сама Коллегия Капитанов больше напоминала любительские показательные выступления на одного зрителя. Ему стоило бы гордиться подобной честью, но гордости не было, было лишь раздражение. И горечь.
Приличные капитаны не желают марать чистеньких ручек. А зачем, собственно? Они ведь отлично знают, что существует где-то там далеко наверху куча отщепенок, с которыми не станет играть ни одна здравомыслящая команда. И есть еще этот, как его, Эльвель, кажется, с его дикими мальчишками… Он тоже, конечно, мерзавец не из нижних, но все-таки в какой-то мере свой. Вы знаете его мать? Такая трагедия… Но, конечно, она была совсем молодая, к тому же — первый ребенок, отсутствие опыта… Он подавал большие надежды, да вы же и сами наверняка слышали. О, да, конечно, верх неприличия, но какой голос! Кто бы мог подумать, что он… Такой удар для матери. А эти его пацаны… Жуткие нравы! Но… Да, да, я тоже так полагаю, именно такие и могут справиться.
А как бы они запели, эти приличные и чистенькие, если бы вдруг однажды орсы послали бы их врийсу под хвост? Если бы не было орсов, которых можно высокомерно не замечать, лишь морщиться и поджимать брезгливо губы, и быть при этом уверенными, что в нужный момент эти самые орсы всегда проведут за тебя все грязные игры — как бы они запели тогда?..
— Ладно! — сказал Эльвель сквозь зубы, обрывая чей-то скулеж с небрежной досадой, как обрывают мешавшую вбок-ветку, — Ладно… По крайней мере, они начали первыми.
Чем хороши тяжелые десантные скафандры полной защиты — так это тем, что все делают за тебя. Малейшее усилие — что там усилие, просто намек на него! — они превращают в мощное и несокрушимое действие. Человеку в таком скафандре совершенно не приходится напрягаться. Если, конечно, питание подключили по полной. Разгребать завалы и распутывать перекореженную арматуру в поврежденной аварийным торможением шлюпке в таких скафандрах не сложнее, чем расправлять смятое оригами.
И они совсем не мешают разговаривать.
— Я тоже сначала широкий поиск запустила, по аналогиям. Знаешь, сколько мне вариантов прислали?
— Штук двести?
— Двести тысяч страниц, не хочешь?! Ну, если точной быть, не двести, конечно… Но больше ста пятидесяти. Одно перечисление источников заняло больше сотни страниц. Ну, смотрю я, значит, на это дело и медленно шизею. Неужели, думаю, мне все это перелопатить собственноручно придется? И тут меня как что-то толкнуло. Дай, думаю, сужу поиск. Чем кубик не шутит? И набираю… Убери эту хреновину, иначе мне труповозку не протолкнуть. Нет, рядом которая… ага! Ее. Вот так порядок… Знаешь, что я набираю?..
— Ну?
— Орден Божественной Зои.
— Ну у тебя и самомнение!
Глава 33 ... и еще реже - выигрывают
— Дура! Мы же тогда даже зарегистрированы не были! Я тот, древний в виду имела… Вспомни, Она ведь тоже тогда говорила про какой-то Орден.
— Мало ли что Она говорила… Может, его и не было вовсе…
— Был. Ну и теснотища на этих старых шлюпках… Как они в этот шлюз влезали? Боком, что ли?
— С ними не было гробов. Да и одевались полегче. Что тебе ответили?
— Да в том-то и фишка… Набираю, понимаешь, Орден Божественной Зои, включаю поиск. И вся эта многотысячная мутотень с экрана вмиг исчезает. Вся. Полностью. И смотрю я, значит, на пустой экран… Тупо так смотрю… И вдруг понимаю, что он не совсем пустой. Торчит, понимаешь, в самом углу одна коротенькая строчечка… И тут меня словно ударило — оно!.. Когда потом развернула и вчиталась — уже окончательно убедилась, а поняла сразу, как только увидела…
— Осторожно! Сначала выровняй давление.
— Не учи мать рожать, я здесь на два месяца дольше тебя.
— Смотри-ка! Действительно — совсем ребенок… Эй! А ведь он жив.
— Нехилые детишки пошли… Подожди, не трогай, просканируй сначала, он может быть весь переломан…