Стенд [СИ]

— Хорошо висит! — сказала Рысь, профессиональный хитчер с двадцатитрехлетним стажем соседке по номеру, откликавшейся на славное имя «Железные Зубы», и шмыгнула перебитым носом. Железнозубка фыркнула через резиновый загубник, не прекращая послеобеденной разминки на портативном тренажере. Кроме них в номере было еще двое. Эркюль спал, поскольку есть пока не хотел, а тренажер был занят. Бэт сидел на краешке стола, грыз яблоко и морщился.

Эркюля и его соратниц по команде многие принимали за близнецов. Или хотя бы за очень близких родственников с какой-то крупной планеты — были они широкоплечи, крупноруки, накачаны до предела и стрижены коротко. К тому же — практически раздеты, хотя в номере было не жарко. Бэт же больше походил на гимнаста — маленький, гибкий, черноволосый, молния на воротнике свободной черной рубашки поднята до самого верха, липучки манжет тщательно замкнуты. То, что не был он хитчером — ясно было с первого же взгляда. Со второго некоторые понимали, что мнение это несколько скоропалительно. Если успевали, конечно. Драться Бэт умел. Но не любил. Зато он умел и любил находить тех, кто умеет и любит это делать.

И еще он умел и любил извлекать из этого их умения максимально возможную прибыль.

Потому-то остальные, в номере присутствующие, его уважали и почти боялись, а это что-то да значит в такой компании. В общении был он весьма неприятен, характером обладал скверным, а языком — ядовитости чрезвычайной.

— Учитесь! — процедил он, смерив обеих хитчерш уничижительным взглядом. — Смотрите, как публику держит! Вам до такого класса срать да срать… а они еще юморят!.. Юм-мористки!

Рысь хотела что-то возразить, но посмотрела на Бэта и промолчала. Надулась, засопела. Некоторое время молчали все, было слышно лишь тяжелое дыханье Железнозубки, скрип тренажера да негромкий задумчивый голос, говоривший о Зое.

Потом Бэт сморщился, пнул Эркюля острым носком ботинка:

— Выключи.

Рысь хотела было возразить, но опять посмотрела на Бэта.

И опять промолчала.

* * *

Верхний Галапагос. Отель «Хилтс». Аликс.

— Будьте осторожны, умоляю вас! Я своими глазами видела здесь эриданца!!!

Эти слова, произнесенные с трагическим придыханием, заставили приглушенно ахнуть еще парочку знакомых голосов — не понять, то ли восхищенно, то ли негодующе. Впрочем, скорее — последнее, для восторгов возраст у этих клуш неподходящий.

Светлые губы чуть дрогнули в еле заметной улыбке.

До столика, за которым Ингрид Эйзенкиль сообщила столь пикантную информацию своим приятельницам, было метров тридцать через весь зал, и ни один человек не смог бы услышать ее театральный шепот сквозь многоголосие разговоров, позвякивание посуды, шарканье ног и ненавязчивую тихую музыку в стиле цяо.

Но та, что на сегодня даже имени себе толком не выбрала — зачем? Делов-то на полчаса, а к вечеру вновь проснется обворожительная А-Ль-Сью, — была эриданкой. А эриданцев кормят уши. В основном. Ну и, разумеется, то, что заполняет пространство между этими самыми ушами.

Нет, она вовсе не рассчитывала услышать сегодня что-либо ценное, просто развлекалась, убивая время и тренируясь заодно — тренировка никогда не бывает лишней.

— Я выскажу это администрации! Дожили! Это же просто ни в какие шлюзы!.. Чтобы в приличном обществе…

А Фиммальхенчик что-то больно уж рьяно возмущается, не мешало бы проверить, покопаться как-нибудь на досуге… Впрочем, если судить по обертонам — ничего серьезнее двух-трех банальных любовников и не слишком откровенных, но отличающихся завидной регулярностью шалостей с мужниной чековой книжкой. Скука.

Фимма Фон Розен-что-то-там (жена того самого Генделя Фон Розен-и-так-далее, как, неужели не слышали?! Да вы что, даже на самых отдаленных подступах к Фомальгауту каждая собака…) продолжала возмущаться в прежнем режиме, и та, что еще утром называла себя А-Ль-Сью, автоматически провела более детальное сканирование. Если нас так просят, мы же не в силах отказать.

Любовников, похоже, все-таки двое, третий пока в стадии разработки. И где-то в весьма далекой юности проскальзывают забавки весьма пикантного характера. Можно было бы копнуть, да не стоит выделки. Ну что можно взять с фомальгаутского миллиардера?

Так, мелочь.

— Кому нечего скрывать — тому нечего и бояться всякого сброда.

Это уже Цинтия. Или Порция? Никак не запомнить, но какое-то удивительно подходящее ей достаточно мерзкое и благопристойное до отвращения имя. (…Милочка, вы не находите, что ваша… э-э… манера ничего не носить под вашим… э-э… нарядом производит впечатление некоторой… э-э…). Остренький носик, вечно поджатые блеклые губы и постоянная готовность выказать свое негативное отношение словесно и по возможности громко. Церковь Девы-Великомученицы, вдова, непременная участница всех благотворительных игрищ. Наркотики, женская тюрьма на Сиетле, три убийства, совершенных лично, и не меньше дюжины заказных. Финансирует террористическую организацию «Кровь Девы». Похоже — искренняя и законченная фанатичка, но муж не в курсе.

Скука…