Стэнли Кубрик. Американский режиссер

Билл сам хочет оставаться за пределами фантазий Элис, быть исключенным из них. Он отклоняет ее вызов. «Если бы вы, мужчины, только знали», – говорит она, но он не хочет знать. Он отказывается сделать шаг в ее эротическую жизнь и вместо этого пытается переиграть ее, избавиться от своей одержимости ее фантазиями, сделав в реальной жизни то, о чем она только мечтала. Она передала эту фантазию своему мужу, заставила его открыть глаза, и теперь он, исполненный жажды мести, пытается заняться сексом с кем-то еще.

«С широко закрытыми глазами» – это кино о том, как мужчина пытается убежать от навязчивой фантазии, которая даже не является его собственной. Это ни в какое сравнение не идет с Алексом из «Заводного апельсина», упоенно разыгрывающим в реальной жизни свои зловещие фантазии о насилии и убийстве. Билл думает, что если у него будет собственное сексуальное приключение, он сможет забыть то, что он увидел, заглянув во внутреннюю жизнь Элис. Кроме того, он отвлечется от своих мыслей, получив удовольствие с любой женщиной, которую выберет. Он надеется таким образом избавиться от своей одержимости.

Но получается, что Билл не может никого выбрать. Его сексуальные цели всегда оказываются предложены ему кем-то другим. Что характерно, Кубрик и Рафаэль вырезали из новеллы Шницлера фантазию Фридолина о девушке на пляже, похожей на Лолиту. У доктора Билла нет фантазий кроме тех, что ему дарят другие. Женщины подходят к нему сами, он ничего не инициирует. И он ничего не завершает – он ведь так и не занялся сексом ни с одной из них. В этой истории, как и в «Дон Жуане», все эротические встречи пресекаются на корню. И, как в опере Моцарта и Лоренцо да Понте, секс здесь омрачен смертью.

В фильме «С широко закрытыми глазами» поиск внебрачного секса одновременно означает заигрывание со смертью. Люди в масках на оргии понимают, что Билл – чужак, и собираются раздеть его и, возможно, убить. Какая-то женщина предлагает «искупить» его, позволив ему сбежать с оргии, и на следующий день Билл убеждается, что она умерла вместо него. Билл должен был стать жертвой, искупившей свое сексуальное своеволие, но его место заняла таинственная женщина.

Эмоционально раскаленный центр «С широко закрытыми глазами» – это момент на оргии, когда Красный Плащ (камео Леона Витали) приказывает Биллу снять одежду. Обычно Билл, как и любой врач, лечит почти обнаженных пациентов, сам при этом оставаясь полностью одетым в медицинскую форму, но здесь все с точностью до наоборот: это ему велят снять маску и раздеться. В новелле Шницлера герой-врач жаждет доказать свою мужественность, совершив какой-нибудь дерзкий поступок, но у Кубрика Билл Харфорд пассивен, он пешка в чужой игре, и он просто замирает, вместо того чтобы бросить вызов приказу Красного Плаща. Здесь хорошо работает характерная для Круза поверхностная игра с типичной для него замедленной реакцией и видом, словно говорящим, «это какое-то безумие». Он играет человека, который ведет себя так, будто ему угрожают; человека, который видит сон и пытается проснуться.

Пассивность Билла также выступает на передний план в сцене с бильярдным столом, аналога которой нет у Шницлера. Здесь Зиглер, который вызвал Билла для беседы с глазу на глаз, объясняет ему ситуацию. Зиглер, как и Ной Кросс в «Китайском квартале» Полански (1974), – могущественный и развратный пожилой человек, знающий все тайны. И, подобно Гэвину Эльстеру в «Головокружении» Хичкока (1958), он – человек за кадром, который контролирует весь сюжет.

Нельзя не вспомнить здесь слова Поллака о том, каким образом Кубрик направлял его к нужному исполнению роли Зиглера в этой сцене: «Изначально у тебя в голове есть границы этой сцены. Но потом он как бы немного подталкивает тебя, смотрит, в какую сторону ты двигаешься, потом начинает медленно корректировать, а потом записывает все на видео». Кубрик управлял актерской игрой Поллака необычным для него способом. Он показывал Поллаку один из дублей на видео, останавливал кадр и говорил: «Смотри, как ты вот тут повернул голову», – или что-то подобное. В конце концов, добавляет Поллак, он «заткнулся и сделал в точности то, что сказал [Кубрик]»[307].

Зиглер напоминает Биллу, что он столкнулся с чужим, пугающим миром, которым правят по-настоящему могущественные люди, те, кто может владеть женщинами и распоряжаться ими по своему желанию. Он говорит Биллу, что сцена оргии была инсценирована просто для того, чтобы напугать его. Зиглер настаивает на том, что проститутка Мэнди не была принесена в жертву на оргии. По его словам, она была обычной «шлюхой» и «наркоманкой», у нее и раньше, на его рождественской вечеринке, уже была передозировка. А на следующий день после оргии, как всем известно, она умерла из-за слишком большого количества героина.

Комментарий Зиглера по поводу смерти Мэнди убивает своей обыденностью: «Жизнь продолжается. Так было всегда и так будет».