Стэнли Кубрик. С широко открытыми глазами

На другой стороне стоял потерявший свою белую окраску «Лендровер». Он прибыл из реквизита для его последнего фильма, где использовался как полицейская машина. На крыше все еще были прикреплены синие огни. Он сказал мне, что его жена использовала «Лендровер» для поездок на близкие расстояния от дома. Напоследок он сказал: «Не мог бы ты почистить их все? Я хочу, чтобы они были как твои. Но тебе нужно почистить только „Мерседес“ изнутри».

Мне нравилось водить этот чудесный автомобиль. Он был тихим и комфортным. В первый раз, когда я попал туда, меня поразили ремни безопасности. У них были крепления как на гоночных автомобилях, где ремни шли от плеча до паха.

Во время нашей следующей поездки в Лондон Кубрик снова уселся сзади и говорил даже меньше, чем в прошлый раз. Я тоже ничего не говорил, позволив ему читать его документы. Только после того, как мы проехали много миль, он заметил, что, несмотря на то что на его «Мерседесе» стоял полный автомат, он не заметил разницы с моим «Минксом».

– Это потому что я пользуюсь одной и той же ногой.

– Я чувствую себя менее расслабленно, если там находится чья-то другая нога.

«Я оставлю тебя с Андросом», – сказал он, когда мы вернулись в Эбботс-Мид, и исчез в маленькой комнате, пристроенной к дому сбоку. Молодой человек с такой же черной взъерошенной бородой и с проницательным взглядом возник передо мной и представился Андросом Эпаминондасом, личным ассистентом Кубрика.

«Он ушел в комнату для дубляжа, – объяснил он, – мы сейчас снимаем фильм». Он показал мне маленькое квадратное здание рядом со входом во двор. «Я покажу вам нашу штаб-квартиру», – усмехнулся он, и, когда мы поднялись по лестнице на первый этаж, он рассказал, что он из Греции: ему было двадцать семь лет, и у него была страсть к кино. Несмотря на постоянные протесты со стороны семьи, он решил работать в кино. Я испытал точно такое же сопротивление моему интересу к автогонкам. Он говорил открыто и жизнерадостно, и я сразу привязался к нему.

«Здесь я провожу большую часть моего времени, в основном на телефоне, – сказал он, указывая на свой стол. – Кабинет Яна, секретаря, и кабинет бухгалтера – вот здесь. Есть еще несколько комнат, которые мы используем для хранения вещей. Стэнли предпочитает работать дома, но здесь и во флигеле не хватает комнат на всех, поэтому он арендовал ту часовню. Это здание, которое ты видел слева перед тем, как въехал в ворота».

Андрос работал с Кубриком уже больше года. Он рассказал мне о всем многообразии трюков, которые используют управляющие Эбботс-Мид: он рассказал, как комнаты пустеют и заполняются, о фургонах для перевозки мебели и освобожденных локациях. Он сделал дом Кубрика похожим на фабрику. «Если нам нужна пустая комната, – добавил он, – мы грузим все в контейнер и отправляем его на склад, который мы арендуем в Буллене, недалеко от Боремвуда». Я слышал, как Андрос называл комнаты «хранилищем» по меньшей мере десять раз, и я спрашивал себя, как у них могут быть проблемы с хранением вещей на всем этом пространстве.

Когда мы спустились во двор, он сказал мне, что Кристиана использовала первый этаж флигеля для того, чтобы писать свои картины. Она проводила много времени, рисуя растения и цветы, которые выращивались в теплицах, а также местные сельские пейзажи. Это была ее территория: в окружении холстов и запаха темперы, а также классической музыки и лирических опер, которые составляли ей компанию. Я заметил трех золотистых ретриверов, дремавших в тени деревьев в саду: «Это Тедди, Фиби и их мать Лола. У нас также водятся три кошки». Он назвал такой длинный список имен, что я не мог угнаться за ним. «Всегда помни, что ты никогда не должен оставлять Фредди и Лео вместе. Они дерутся так остервенело, что неизменно разрушают все вокруг. На первом этаже дома есть комната, специально для них. Они занимают ее по очереди: один в комнате, другой в саду. Да, – закончив, он серьезно взглянул на меня: – Я бы сказал, что это самое главное».

На следующий день, в семь утра, Андрос ждал меня на первом этаже флигеля с чашечкой американо. Он протянул мне стопку конвертов, чтобы я отвез их в Лондон. По возвращении я должен был пересесть в «Мерседес», чтобы развезти некоторых сотрудников Кубрика. Несмотря на то что съемки фильма были окончены, он все еще звал к себе домой некоторых людей, и моей работой было подвозить их. Мой рабочий день был почти таким же, как когда я работал в Hawk Films и знал только Яна Харлана. Хотя получение списка задач стало более веселым: Андрос пользовался каждой возможностью, чтобы подкалывать меня и шутить почти обо всем на свете, смеясь от души.