Степь

Люди в толпе замерли. Староста, вытягивая шею, всмотрелся в скачущую сюда группу нелюдей. Вздрогнул, понимая, что впереди, одетая в длинный плащ с капюшоном, скачет женщина.

Подлетев к кольцу мутантов, окруживших деревенских, та встала, не став красоваться и поднимать вороного на дыбы. Вытянутый тонкий подбородок и презрительно сжатые губы, единственное, что виднелось из-под капюшона, повернулись вслед движению голову.

— Кто староста?

Он выступил вперед. Коленки предательски тряслись, но дед все-таки поднял голову, стараясь не опускать собственное достоинство сейчас, когда смерть показалась совсем неминуемой. Разве что теплилась надежда на то, что прискакали чтобы обложить деревню данью, наплевав на все более крепчающий на западе Альянс. Но тут же, не успев стать ощутимой, надежда погасла.

— Две недели назад рядом с вашим сраным хутором проходило несколько повозок с моими соплеменниками. — Слова падали вниз, тяжелые, наливающиеся металлом пуль и клинков. — Ты помнишь это, человек?

Надежда пропала совсем, жалобно всхлипнув напоследок. Староста проглотил комок и кивнул.

— Что? — женщина чуть наклонилась с седла, стеком подняла лицо старосты к себе. — Я еще раз спрашиваю — помнишь?

— Да.

— И что вы с ними сделали?

— Убили. Всех убили, госпожа.

Деревенские начали сбиваться в кучку. Несколько мужиков, тех, что поотчаяннее и поудалее, наоборот, незаметно стали пробираться к краю толпы. Силы-то неравны, но попробовать выжить стоило.

— Скоты, глупые скоты. Неужели ты думал, что они шли сами по себе и что за них никто не заступится? — Она выпрямилась в седле. — Убейте всех. Никого не жалеть.

Бабы заорали. Те самые деревенские удальцы, что запоздало поняли — биться надо было раньше, рванули к охранникам. Но… ни у кого и ничего не вышло.

Стрелять напавшие не стали. Ни сразу, во всяком случае, не хотели зацепить друг друга. Убивать, что мутанты, что бывшие биосолдаты были обучены хотя бы и голыми руками.

Женщина в фиолетовом длинном плаще сидела в седле, прямая и неподвижная. Лишь показывала иногда рукой в ту сторону, где что-то шло не так.

Мальчишка в конуре забился в самый угол, зажимая уши, и тихо плакал. Вопли и ор снаружи потихоньку становился все тише. Пока не пропали полностью. А потом калитку все же вышибли.

Медведь не бросился на вошедших. Встал, расставив лапы, и зарычал. Низким горловым басом, говорящим только одно: не подходи.