Степь. Кровь первая. Арии (СИ)

Ник нашли в норе и на все уговоры Данухи она категорически отказывалась вылезать оттуда, правда, реветь к этому времени перестала, лишь всхлипывала. Сама Дануха в эту дыру пролезть не могла, слишком узкая она была для её комплекции, поэтому все переговоры пришлось вести снаружи. С одной стороны подозрения Данухи о их связи не подтвердились, и баба даже облегчённо вздохнула, но с другой, она вообще ничего из обрывочных реплик Ник понять не могла. Всё, что доносилось из-под земли, можно было суммировать одним словом "боюсь" и всё. Притом Ник трясло самой настоящей трясучкой, от чего всё что она говорила, так же трепетало и вибрировало. Дануха билась долго. Никакие уговоры не помогали. Наконец она решилась на кардинальный метод. Баба отослала молодуху обратно к столу и наказала попросить у Голубавы, ёмкость чего-нибудь "заборного", да покрепче. Дануха, перестав пытать и уговаривать, устроилась на краю земляной щели и начала нести всякую чушь. Говорила лишь бы говорить. Бабёнка под землёй вроде бы как начала успокаиваться. Долго она её развлекала, пока из леса не показалась молодуха в сопровождении всех особых девок. Старшая продолжая говорить всё в том же ключе, поднялась на ноги и ещё издалека, начала грозно махать всей этой ораве кулаком, чтоб не лезли. А потом со словами "а вот и зелье храбрости принесли" вышла им на встречу и жутко зашипев, мол чё все припёрлись, отобрала у Голубавы кожаный мешок с завязанным горлышком. Вернулась к норе, опять заговаривая зубы и развязывая при этом пережатую горловину. Принюхалась. Хлебнула для пробы и сунула его в щель.

- На-ка, Ник, полечись-ка от испугу-то, - та видать не сразу взяла, поэтому Дануха настойчиво потребовала, - бери, бери, хуже не будет, наоборот полегчает.

Ник видимо мешок взяла и Дануха, вынув пустую руку из щели, уселась поудобнее и спокойно, обыденно как будто рядом сидят, разговаривают, попросила бабёнку:

- Ты это Ник, только всё не пей, мне оставь, маленько. Я тоже с тобой на пару приму.

Потом она ещё что-то болтала, пока из щели не показалась рука с мешком и послышался голос Ник:

- На.

Дануха не взяла, а предложила:

- Да, вылезай уже, хватить. Тут всяко веселей пить то.

Ник вылезла грязная, чумазая и села рядом с Данухой. Она уже была пьяненькая, много ли этой худосочной надо было. Девки, стоявшие поодаль, осторожно стали подкрадываться и вскоре уже все сидели в кружок, пуская ёмкость из рук в руки. К Ник никто не преставал, ни о чём не спрашивали и про Зорьку пытались не упоминать, в общем шёл разговор ни о чём. Бабёнка сидела осоловевшая и глупо улыбалась чему-то. Тут Дануха наконец решилась, хлопнув себя обеими руками по ляжкам:

- Ладно, - начала она, - давай ври, чё стряслось.

Ник перестала улыбаться и скуксилась, так как будто собралась зареветь.

- Не реви, - протянула Дануха пьяным голосом, - я рядышком, обидеть не дам.

С этими словами Старшая взяла Ник за руку. Та потупилась и выдавила из себя, притом икнув при этом:

- Я боюсь.

- Кого? - тут же резко спросила Дануха, мол только покажи кого тут же порву.

- Её, - невнятно ответила Ник.

- Кого её? - продолжала всё с той же интонацией допрос Дануха.

- Ту, что ты только что привела, - ответила молодая баба, поднимая на Дануху глаза.

- Ну и чё, - не успокаивалась Дануха не меняя интонации, - я тоже боюсь, так мне чё, тоже в землю теперь зарываться? Она ж тебе ничего не сделала, а меня давеча так размазала по травушке, я ж утомилась мозги с грядок собирать и то не побежала.

- Она меня видит, - обидчиво, но уже громко пояснила Ник, шатаясь даже сидя.

- Твою ж мать, - выругалась с усмешкой Дануха, - она всех видит, чай не слепа, хотя и пол морды нету.

- Она видит даже когда я исчезаю, - ещё громче доказывала своё право на обиду Ник, - я не могу ей глаз отвести. Страшная она. Ур всегда учил, что такие, как она для меня смерть. Коль увидишь такую, он говорил, беги без оглядки куда глаза глядят, лишь бы подальше. А я от вас убегать не хочу и теперь не знаю, что делать.

- И всё? - аж до злости возмутилась Дануха, - ты только из-за эта убежала?

- Да, - твёрдо ответила Ник, уставившись на Дануху и пытаясь сфокусировать глаза на её лице.

- Ох и дура, - закачалась Дануха усмехаясь, - надо же такой дурой быть. Я дура, но ты ещё дурней. Это ж Матерь твоя явилась. Самой Речной Девой целованная. Ей вообще никто ничё сделать не может, ну и чё?

Тут откуда не возьмись, чуть ли не из-под земли выросла молодуха дозорного отряда и испуганно затараторила:

- Баба Дануха, баба Ник, там в поселении что-то стряслось.

Все как одна вскочили и чуть ли не хором издали "Чё?".

- Не знаю. Только там сначала криком бабы кричали, потом визг стоял на весь лес, а потом раз и тишина. Я побоялась туда идти. Сразу к вам.

- Твою ж мать, - выругалась Дануха уже рванув в сторону шатрового селения.