Степь в крови

Полыхающие двери госпиталя распахнулись от удара. Наружу через узкий проем и окна ринулись офицеры. Первые пали под выстрелами стрелков, а прочие, перепрыгивая через тела товарищей, схлестнулись с большевиками врукопашную. На сражающихся налетели черкесы и с гиканьем в мгновение ока порубили людей. Случайно выжившие прижались к стене госпиталя, но лишь для того, чтобы один за другим пасть под градом пуль.

Подобные безнадежные схватки произошли у других выходов из здания. Способные ходить и держать оружие раненые предпочитали умирать в бою.

В госпитале началась паника. Раненые прыгали из окон и разбивались. Горящие и обезумевшие, они метались по коридорам, мелькали в окнах, падали, сраженные меткими выстрелами. Госпиталь превратился в огромный жертвенный алтарь. Гигантский столп огня и копоти вздымался над городом. Не выдержав жара, красноармейцы отошли дальше. Наступала развязка трагедии.

Через огненную арку наружу вырывались последние уцелевшие в пламени. Их было два или три десятка, израненных, обожженных, ковыляющих навстречу гибели. Среди них возвышалась могучая фигура Минина. Ротмистр выбежал из огня с шашкой в левой руке и с криком, заглушаемым грохотом рухнувших перекрытий, ринулся в бой.

Зетлинг рванулся вперед, грудью расталкивая оцепление.

– Стойте! Остановитесь! – истошно кричал он.

Минина встретили ударами прикладов. Он устоял, неловко наотмашь рубанул шашкой и рассек лицо одному из нападавших. Остальные отшатнулись. Пользуясь замешательством, Минин упрямо наступал. На подмогу солдатам подскакали два черкеса с пиками и, хохоча, стали колоть Минина.

– Живым! Живым его! – заорал над ухом Зетлинга комиссар.

– Живым! – перекрывая ревущее пламя, повторили команду.

Черкес изловчился и, спрыгнув с коня, повалил Минина на землю. Но ротмистр подмял врага под себя и сдавил ему горло. Черкес забился в смертной агонии. На Минина налетели красноармейцы и стали методично бить его прикладами в спину и затылок.

– Нет! – застонал Зетлинг и рванулся вперед.

Но его удержали. С вывернутыми руками, рыча от бессильной злобы, Зетлинг смотрел, как забивали Минина, как подняли его с тела задушенного черкеса, как четверо солдат взвалили ротмистра на телегу и повезли прочь от пепелища Новочеркасского Воинского госпиталя.

Зетлинг рыдал.

– Будь проклят ты, безумный народ! Толпа убийц и насильников! Будь проклят!..