Степь зовет

Сейчас было уже десять. Скоро Бурьяновка. Трактор бодро гудел и попыхивал. Элька обеими руками налегла на руль. Ее огорчало, что уже позднее время. Люди лягут спать, и никто не увидит, как она будет спускаться с горы. Она ничего не замечала вокруг и думала только об одном — сегодня вечером бурьяновские поля получат первый трактор. И как же ей хотелось, чтобы хутор не спал…

Уже остались позади гуляйпольские могилки, и внизу Элька увидела желтые маленькие огоньки хутора. С бьющимся сердцем она переключила скорость и стала спускаться к плотине.

Под вечер Коплдунер прямо с поля пошел в сад, к Насте. Настя лежала в соломенно?! сторожке, молчала, отворачивалась.

Он присел возле нее на солому, стал рассказывать, как работали сегодня в поле, а она сердито посматривала на него узкими зелеными глазами и не отвечала.

Коплдунер наклонился, взял ее горячую руку в свои.

— Что ты молчишь, Настя, слова мне не скажешь?

— Пусть она тебе скажет.

— Это кто же?

— Сам знаешь. Таскаешься с ней…

— Глупая! Ей Шефтл нравится, сто раз тебе говорил… Его буланые ей понравились.

Увидев, что Настя повеселела, Коплдунер схватил ее за обе руки и рывком поднял с земли.

— Пойдем отсюда, а, Настя? Он обнял ее.

— Постой! — Настя наклонилась, подобрала несколько яблок и сунула ему в карман.

— Ну, пойдем, — просил Коплдунер.

— Куда? В красный уголок?

— Ну… ладно тебе…

Они медленно вышли на дорогу. Настя потянула Коплдунера за рукав.

— Туда… — показала она на степь.

— А в красный уголок? — усмехнулся Коплдунер. Он заметил огоньки в узких зеленых глазах и прижал девушку к себе.

— Настя…

Девушка громко рассмеялась, вырвала руку и пустилась бегом вверх по склону, к овсам. Вдруг она остановилась, прислушалась и встревоженно посмотрела на Коплдунера.

Вдалеке, у плотины, раздавалось низкое, прерывистое гудение.

Симха Березин прошел задворками прямо к Оксману в клуню. Там уже было несколько хуторян. В полутьме он увидел Калмена Зогота и старого Рахмиэла, на земле, возле веялки, лениво растянулся Риклис. Шефтл Кобылец в темном кургузом пиджаке беспокойно прохаживался по клуне, искоса, наметанным глазом оценивая оксмановское добро.

С того вечера, как Элька соскочила с его телеги, он не мог себе места найти. Его тревожило, что ее все нет, и днем, молотя во дворе хлеб, он не раз поглядывал на Гуляйпольский шлях.

Он и не слышал, о чем говорят. Перед глазами стоял тот вечер, воз с сеном, он и Элька в синеватой степи. Что-то его томило, не давало покоя.

Оксман то и дело выбегал из клуни и каждый раз возвращался все в большем страхе. Он ждал Антона Слободяна, а Антон не приходил.

— Плут, негодяй! — волновался он. — Кто его знает, что он задумал, еще приведет сюда кого-нибудь из этих… Послушайте-ка, — обратился он к Симхе, — давайте лучше перейдем к вам… Какая разница? Сами понимаете…

Тот поморщился, но промолчал. Поодиночке прошли задами во двор Симхи Березина.

По пути Шефтл отстал, свернул к себе и, как был, в пиджаке, повалился на кучу свежего сена за конюшней.

У Симхи в клуне, со всех сторон обставленной прошлогодними стогами, хуторяне забрались на мякину и расселись вокруг Оксмана. Яков Оксман немного ожил, снова почувствовал себя первым хозяином на деревне и другим дал это почувствовать.

— Двести пудов, вы подумайте, двести пудов! — повторял он без конца. — И такого бессовестного выбрали председателем! Сами знаете, был ли я ему врагом? Наоборот. От кого еще он видел столько добра, как от меня? Но когда человек весь хутор ограбил… Как тут молчать, а, Калмен?

Калмен Зогот не ответил. Никому и никогда он не делал плохого, не хотел вмешиваться и в Хонцины дела.

— Сейчас самое время, не надо откладывать… Симха, скажите вы или вы, Калмен, мы же с вами уже толковали… Почему бы нам, честным хозяевам, не собраться и не сколотить свой коллектив?

— Так какой же коллектив без машин? — отозвался Зогот.

— Почему без машин? — подскочил Оксман. — Я дам. Вы знаете, что у меня есть. То же самое и Симха. А там посмотрим.

— А трактор?

— Обойдемся пока и без трактора, — подал голос Симха Березин. — У них что? У них коней нет. А у нас слава богу. С трактором тоже не так просто: то он идет, то стал — и ни с места. А конь, был бы кнут, всегда потянет…

Внезапно снаружи, со стороны плотины, донесся глухой шум.

Хуторяне насторожились и стали подниматься.

— Куда вы? Подождите, давайте решим! — взмолился Оксман.

Шум все усиливался.

Оттолкнув Оксмана, Риклис первый выбежал на улицу, за ним остальные.

В темноте что-то рокотало то тише, то громче и бросало на хутор два светлых зыбких луча.

На улице сразу стало людно. Возбужденно перекликаясь, хуторяне собирались у загона. Рокот слышался все ближе, светлые полосы становились все короче, все ярче.

Собаки заливались неистовым лаем, с визгом рвались из дворов, точно чуя поблизости волка.

— Это трактор!

— Сюда идет!

— Элька!..

Хома Траскун бросился навстречу трактору.

— Сюда! Сюда! Правее забирай!

Трактор уже гудел на улице, и пронизанные пылью полосы света, колыхаясь, потянулись к красному уголку.