Степан Разин. Историческое повествование

Стоял ноябрь. Поздняя осень властвовала на притихших донских просторах. Птицы давно улетели в теплые края, деревья стояли голые, унылые, лишь на дубах сухо и неприятно шелестели буро-коричневые листья. Вода в Дону потемнела, стала холодной и свинцово-тяжелой. Нудные осенние дожди безжалостно расквасили дороги, по которым ехал Разин в Москву. Несмотря на печальную погоду, на душе Степана было весело и по-юношески светло. Его влекла и радовала неведомая дорога, а степь необъятная, что раскинулась под осенним небом, будила мысли о прошлом. Когда-то здесь обитали различные народы, сгинувшие в бездне времени. Тысячи лошадиных копыт оставили невидимые следы на донском раздольи, в бурой степной земле Степану чудилась кровь людей, пролитая в жесточикх битвах, которые многократно громыхали здесь в течение долгой истории донской земли. На пути встречались молчаливые курганы с безразличными ко всему каменными бабами на вершинах – метами прошлого времени. «Что скрыто в этих курганах, что покоится там?» – думалось Степану. – Крестный сказывал: богатыри древние схоронены в курганах!» Степан поднял голову: в хмуром неласковом небе кружил одинокий орел, выискивая добычу, а вдалеке, на краю неба, печально тянулся в теплые края птичий клин, унылыми криками иногда врываясь в осеннюю тишину степи… Осень… На душе у Степана лежала печать тревожной радости: что там впереди?! Дорога, дорога, дорога…

В те поры дорога из Черкасска до Москвы занимала от трех до пяти недель. Летом путь в столицу шел по рекам до Воронежа, оттуда на лошадях ехали до Москвы. Зимой в первопрестольную двигались на Валуйку, оттуда на Оскол, Ливны, Дедилов, Тулу, Серпухов.

Степан благополучно добрался до Воронежа, навестил свою бабушку Анну и дядю Никифора и, немного передохнув, отправился в Москву. Долгим был путь к русской столице, многое видел и запоминал Степан, копя увиденное в тайниках своей души.

Это было время, когда Россия преодолевала страшные последствия польско-шведской интервенции, во время которой, казалось, навсегда погибло Русское государство. Но народ российский нашел в себе былинные силы выстоять и победить. И вот теперь наступила сравнительно мирная полоса времени, за которой остались годы разорения начала семнадцатого века. Полным ходом шло освоение новых земель, и к описываемым временам территория Русского государства увеличилась в два раза, а численность населения достигла тридцати миллионов. Россия была почти сплошь крестьянской страной: крестьяне составляли свыше девяноста пяти процентов населения. Медленно, о неуклонно развивались производительные силы государства, в земледелии большое распространение получила комбинированная система, включавшая в себя переложную, подсечно-огневую и трехпольную системы. Но в центре страны постепенно господствующее положение заняло трехполье. Землю-кормилицу пахали, в основном, сохой с отвальным устройством – полицей. В лесостепных землях южной России распространялись орудия плужного типа. В большом ходу у крестьян были бороны, серпы, косы-горбуши, цепы, прясла-сушила. При сравнительном разнообразии зерновых культур, а сеяли рожь, овес, пшеницу, гречиху, коноплю – урожайность была низкой и составляла в среднем сам-три. Крестьяне разводили лошадей, свиней, крупный рогатый скот, овец, гусей, уток, кур. Но случалось, что крестьяне вообще не имели никакой живности, кроме кур. Одним из любимых занятий российских крестьян было рыболовство и бортничество, рыба и мед были частыми гостями на крестьянских столах. Занимались россияне и охотой…

Россия разинских времен имела уже и свою промышленность, причем мелкое товарное производство было отличительным признаком промышленного развития русского государства семнадцатого столетия. Вырастали села и даже целые города по производству промышленных изделий. Железоделательное и оружейное производство было сосредоточено в Туле, Серпухове и северо-западе России. Центрами по производству кожи, сала, пеньки стали Казань, Ярославль и Смоленск, с прилегающими к ним районами. Мастера литейного дела жили в Москве, Пскове и Новгороде. В городах, как центрах промышленности и торговли, появились первые русские централизованные мануфактуры с использованием вольнонаемного труда.

Помещики, опираясь на новые тенденции хозяйственного развития, в частности, товарное производство, стремились увеличить прибыли, для чего требовали от государя увеличить число крепостных крестьян и земельные владения. И царь Михаил Федорович и его сын Алексей Михайлович шли навстречу требованиям помещиков: в короткий срок огромные земельные массивы центральных уездов, земли Дикого Поля, Поволжья оказались в руках крепостников. При этом царь не скупился передавать помещикам земли с крестьянами. Владельцами огромного числа крепостных стали бояре Морозовы, Салтыковы, родственники царя Милославские, бояре Воротынские, Шуйские… Значительно прирастила свои богатства православная церковь.