Степень свободы

Большого выбора мест для ночлега я не обнаружил – лесостепной ландшафт с небольшими холмами особым разнообразием не отличался. Можно было остановиться в любом месте, но я предпочел отклониться в сторону от дороги и усадить глиссер на грунт за небольшим перелеском. Это скрыло бы нас от глаз случайного полицейского патруля, заберись он в такую глушь. Но уж если полицейские в подобных местах появлялись, то не упускали возможности проверить всех встретившихся на пути. Причем досконально. А мне это было совсем ни к чему, поскольку внешность моя, переданная зрячими кристаллами в участок, была зафиксирована и вполне могла иметься в записи патрулей.

Обогнув лесок, мы приткнули машину за грудой небольших валунов, так, чтобы она оказалась между деревьями и камнями, с двух сторон защищенная от непрошеных взглядов.

– Спать будем по очереди, – неохотно сообщил я. – Один отдыхает, другой, с оружием, следит, чтобы никакая тварь не попортила нам машину.

– Понятно, – кивнула Арда. – Кто первый?

– Пока никто. Эту кутерьму мы начнем с наступлением темноты. Спать будем по три… Нет, по четыре часа. Иначе завтра я буду не способен на активные действия.

– Нет проблем. Я могу дежурить первой.

– Отлично, а я с удовольствием отдохну с дороги. Из-за какой-нибудь глупости, вроде шатающегося в округе лесного монга, прошу меня не тревожить. Просто пристрели его, и все. Кстати, как там у тебя со стрелковыми навыками?

– Учили в полиции, – гордо заявила девушка.

– Не лучшее резюме.

Я хотел сказать, что мне приходилось вступать в огневые контакты с блюстителями порядка, и о их меткости у меня осталось далеко не самое лучшее впечатление. Несмотря на то что прошлая и единственная моя смерть была как раз на счету патрульного. Но знаете, случайно можно и в пролетающую муху попасть. Чаще всего полицейский в запале мог запросто промахнуться и мимо стены. Однако подобная информация, с какой стороны ни смотри, была точно не для ушей Арды. Так что я решил воздержаться от комментариев.

– А пока светло, – продолжил я, – надо перекусить и свериться с картой. Ты занимаешься приготовлением пищи, я – навигацией.

– Это почему? – удивилась Арда.

– Потому что ты по собственному, заметь, желанию присоединилась к моей команде. Я человек, значит, тебе придется хоть в какой-то мере научиться перенимать людские обычаи. Один из таких обычаев заключается в том, что еду готовят женщины, детей рожают и нянчат тоже женщины, а мужчины занимаются более серьезными делами.

– Какие же дела могут быть важнее воспитания детей? – искренне удивилась девушка.

– Убивать их, когда они вырастут, – как можно серьезнее заявил я. – И это предпочтительно мужское занятие. Но до детей нам еще далеко, мы даже если из кожи вон выпрыгнем, у нас они вряд ли получатся ввиду половой несовместимости рас. А вот к приготовлению пищи тебе безусловно придется приобщиться.

– Ладно, – кивнула она.

Надо отдать ей должное – даже если Арда с чем-то была не согласна, то все равно выполняла мои распоряжения беспрекословно. По крайней мере очки она надевала каждое утро и не снимала, пока не ложилась спать. У меня такой подход к делу вызывал с каждым днем все большее уважение.

Понятно, что никаких разносолов ожидать не приходилось, но желудок напоминал о себе уже очень настойчиво, так что я готов был поглотить все, что он сможет переварить. Арда перебралась на заднее сиденье и что-то начала сооружать из имеющихся продуктов длительного хранения, а я развернул карту и взялся прокладывать дальнейший маршрут.