Степень вины

– Я здесь не для того, чтобы выручать мисс Карелли. Но и обвинение не для того, чтобы доказывать беспорочность жертвы. – Кэролайн снова взглянула на Линдси Колдуэлл: – Хотя мисс Шарп занята определением степени вины сугубо мисс Карелли, давайте все же вернемся к вашему разговору с Марком Ренсомом.

Подавшись вперед, актриса смотрела в окно.

– Я была удивлена, когда он позвонил. Первое, что запомнилось из сказанного им, – то, что он много слышал обо мне. "От кого?" – спросила я его. Он ответил не сразу: "От Лауры Чейз".

Линдси помолчала.

– Я была в своем доме на морском берегу, в Малибу, – тихо продолжала она. – В гостиной. Муж сидел тут же. Когда Марк Ренсом сказал это, я была буквально потрясена. Помнится, оглянувшись, посмотрела через плечо. Роджер читал роман и улыбался про себя. Стараясь говорить как можно естественней, я спросила: "В самом деле?" Тогда он рассмеялся. – Она заговорила сдавленным и злым голосом: – Он сразу же догадался, что я в комнате не одна и что я боюсь упоминания Лауры. "В самом деле, – повторил он. – Кстати, Лаура сказала, что вы самая прелестная и самая чувственная любовница из всех, кого она познала". От этих слов я похолодела. Он заговорил елейным тоном льстеца: "Если такое говорит Лаура, это очень много значит, не так ли? И конечно же, это произвело на меня впечатление".

Терри обернулась, чтобы посмотреть Кэролайн в глаза. Но судья смотрела на свои руки.

– Странным было то, – продолжала Линдси, – что сквозь приторность тона прорывалась злость. Как будто мысль о том, что было у меня с Лаурой, выводила его из равновесия. "Конечно, – говорил Ренсом, – в конце жизни Лауре очень не везло с мужчинами – или с женщинами". Потом отвратительным шутовским тоном он сказал: "Должно быть, от позора она и застрелилась".

Кэролайн Мастерс подняла взгляд:

– А что вы сказали?

– Роджер смотрел на меня. Я поняла, что мой разговор привлек его внимание. Поэтому самым бесстрастным тоном, на какой только была способна, я сказала: "Это очень забавно, Марк. И где вы это прочитали, в "Ридерс дайджест"?" Ренсом снова рассмеялся: "В "Моей незабвеннейшей лесбияночке"? Нет, я узнал это непосредственно от Лауры. Слышал от нее своими ушами". Почти непроизвольно я задала вопрос: "Надеюсь, телефонные разговоры с ней оплачиваете вы". – Замолчав, Линдси Колдуэлл взглянула на судью. – С помощью черного юмора я пыталась скрыть от Роджера свой страх перед человеком на другом конце провода. "Нет, – ответил мне Ренсом. И заговорил вдруг серьезным тоном: – Но я немало заплатил за это". Роджер все смотрел на меня. "За какие права вы заплатили?" – спросила я Ренсома. Голос его был довольно спокоен: "За авторское право. На кассету Лауры и ее психиатра".

Актриса снова помолчала, глядя на Кэролайн Мастерс.

– В какой-то момент, – снова заговорила она, – у меня появилось ощущение, что я не понимаю, где нахожусь. Я даже не знаю, что отвечала ему. Но до конца своей жизни не забуду, что он сказал потом: "Лаура любила вас. А вы оставили ее на гибель. То, как это произошло, и является темой моей книги". Какое-то время я не могла говорить. Потом с трудом выдавила из себя: "И о чем же эта книга?" "О самоубийстве Лауры, – заявил он мне. – О днях и часах, предшествовавших моменту, когда она нажала на спусковой крючок. Я отвечу на вопрос: "Кто убил Лауру Чейз?" "Кто же это?" – поинтересовалась я и заметила, что Роджер по-прежнему смотрит на меня. Уже спокойней Марк отвечал: "Тот, кого я выберу, Линдси. А вы на кого думаете?"

Терри понимала: Кэролайн Мастерс пытается увидеть все это мысленным взором, Линдси Колдуэлл в доме на морском берегу старается говорить по телефону так, чтобы муж ничего не понял, и слушает Марка Ренсома, извлекшего на свет Божий ее вину двадцатилетней давности. Сама Терри могла представить все это гораздо яснее – возможно, потому, что побывала в этом доме.

Голос Линдси сделался унылым, как будто от воспоминания о собственном бессилии.

– "Что вы предлагаете?" – обратилась я наконец к Марку. "Чтобы вы послушали мою кассету с Лаурой, чтобы мы поговорили о ней. – В его голосе появилась интимность. – Потом у нас будет беседа, сугубо конфиденциальная. Если поладим, буду рассматривать возможность привлечения вас в качестве консультанта". Роджер снова углубился в чтение. "Это необходимо?" – спросила я Ренсома. Он долго молчал, потом сказал: "Только в том случае, если вы хотите получить кассету". Я испытывала тошноту. "За что?" – задала я вопрос. Марк снова помолчал. "Помните нашу маленькую ссору из-за Лауры, – поинтересовался он, – в Йеле, на симпозиуме "Женщины в кино"? Вы назвали меня тогда, как помнится, "поэтом-лауреатом журнальных разворотов".

Актриса положила ладони на свои плечи, как бы обнимая себя.