Степень вины

– Что-то в этих фразах, – сказала она, обращаясь к Кэролайн, – было таким же пугающим, как и сознание того, что у него есть та кассета. "Да, – ответила я Ренсому, – помню". "Вы мне показались тогда ужасно высокомерной, – продолжал он. – Но я даже представить не мог, насколько хорошо вы знаете ваш предмет. Вот я и подумал, что мы сможем поболтать наедине о Лауре. И о журнальных разворотах".

В голосе Линдси Колдуэлл зазвучала усталость.

– Если у меня и могли быть сомнения относительно того, чего он хочет, – проговорила она, – после этого они исчезли. "Это не моя любимая тема", – возразила я. "Но зато мой. Я всегда хотел побеседовать с кем-нибудь, кто переспал с Лаурой Чейз. И услышав от Лауры, как сладко спать с вами, я понял, что вы мне можете предложить то, что я и представить себе не мог". Я не знала, что ответить. Повернувшись к Роджеру, я увидела, что он смеется, глядя в свою книгу. Затем Марк Ренсом сказал: "Вы нужны мне на целый день. Наедине. И, конечно же, обещаю принести кассету".

Отчетливей зазвучала усталость в ее голосе:

– Я согласилась встретиться с ним. В номере отеля, в Лос-Анджелесе. Это должно было произойти на следующий день после его встречи с Марией Карелли.

Некоторое время Кэролайн Мастерс молчала.

– И вы никогда не рассказывали своему мужу?

– Рассказывала, но не раскрывая всей сути. Когда я повесила трубку, Роджер спросил, кто это был. Я сказала, что это Марк Ренсом, он хочет продать права на книгу о Лауре Чейз. "Из этого ничего не получится, – сказала я Роджеру, – меня такой материал не интересует, и Ренсом не мой писатель. Но все же я с ним как-нибудь встречусь". – Голос ее упал. – "Потом, – сказала я Роджеру, – мы поговорили об одном дне из моей жизни".

Судья Мастерс откинулась на спинку кресла.

– Почему вы согласились дать показания?

Линдси Колдуэлл задумалась.

– Причины разные. Когда я впервые разговаривала с Терри, была уверена, что полиция либо уже нашла кассету, либо скоро найдет. Что мой секрет раскрыт. И мне безумно захотелось услышать, что говорила Лаура.

– А теперь? – спросила Кэролайн. – Кассета исчезла. Пока она не найдена, вы – единственная, кто знает, что произошло между вами и Лаурой Чейз.

Линдси посмотрела на нее равнодушным взглядом:

– Это верно. Но я знаю, что произошло между Марком Ренсомом и мной. И, зная это, понимаю, кем был Ренсом.

– И поэтому трудно молчать.

Актриса кивнула.

– До тех пор, пока дочь Стайнгардта не продала Ренсому те кассеты, я была согласна жить с тем, что произошло. Поскольку была единственной из живущих, кого это касалось. Теперь положение изменилось. Мария Карелли подозревается в убийстве, а та кассета может каким-нибудь образом всплыть на поверхность. – Она снова замолчала, глядя на Кэролайн Мастерс с выражением фатальной покорности судьбе. – Если вы решите: то, что я знаю, имеет отношение к делу, – я расскажу все Роджеру, сыну, дочери. А потом выступлю свидетелем защиты на процессе мисс Карелли.

Судья наклонилась вперед, думая о своем. Терри была почти уверена, что угадывает ее мысли: дело Марка Ренсома оказалось гораздо сложней, чем ей представлялось, она не желает нанести какой-либо вред Линдси Колдуэлл или Мелиссе Раппапорт, она не может больше смотреть на процесс только с точки зрения своей роли в нем.

– Можно мне задать несколько вопросов? – подала голос Шарп.

Почти с видимой неохотой судья Мастерс повернулась к ней:

– Конечно.

Шарп придвинула свое кресло ближе, поставив его напротив Линдси.

– Вы не знаете, где находится та кассета?

– Нет. Не знаю.

– И не имеете никакого представления о том, что с ней могло произойти?

– Нет. – Линдси помолчала, задумавшись. – Хотя хотела бы знать.

Шарп наклонила голову, как будто тоже удрученная.

– Мистер Ренсом требовал за кассету вступить с ним в половую связь?

– Нет. Так прямо он не говорил об этом.

– А не кажется ли вам, что Марка Ренсома следовало понимать буквально: ему нужна информация и только информация – пусть и самого интимного свойства? – Шарп помолчала. – Может быть, он оказывал на вас какое-то давление, журналисты иногда это делают, с единственной целью – получить материал для своей самой сенсационной книги?

Актриса движением руки откинула назад волосы.

– Ну, если вы думаете, что, когда мужчина говорит женщине: "Я хотел бы остаться у вас на ночь", надо понимать его буквально – ему безумно понравилась ваша софа, – тогда все верно. И когда мужчина оказывает на вас какое-то давление, такое иногда случается, то делает он это с одной лишь целью – хорошо выспаться ночью.

Терри удивил неожиданный сарказм в голосе Линдси. Кэролайн прервала ход своих мыслей. Шарп вспыхнула, но тут же продолжала тоном, исполненным безграничного терпения:

– Когда вы находитесь в суде, слова имеют буквальный смысл. Я выступала обвинителем в нескольких делах об изнасиловании, там мужчины уверяли, что "нет" означает "да". Если бы такие выкрутасы могли служить оправданием, то дело дошло бы до того, что какой-нибудь из этих мужчин стал бы насиловать женщину прямо в нашем присутствии.