Степени (СИ)

Наверняка она подготовила для него какое-то занимательное с её точки зрения зрелище: скорее всего, спешила поделиться успехами на новой должности и попытаться скостить несколько обиду сына-сенатора, предъявив ему Сайлара, о поимке которого Нейтан уже успел наслышаться.

Но все его предположения рассыпались в прах, стоило ему переступить порог камеры, которая являлась местом назначенной встречи.

Там, под капельницей, зафиксированный на каком-то чудовищном сооружении, то ли столе, то ли кушетке– без чувств, без движения, без сознания, и даже, кажется, без дыхания – лежал совсем не Сайлар. Там был Питер, его Питер, из этой реальности, он точно это знал.

Мать стояла рядом, опираясь о стол, но спину держа привычно прямо, ничем не показывая своего сожаления по поводу печального положения своего младшего сына, но Нейтан слишком хорошо её знал, чтобы не испытывать сомнения по поводу её показного равнодушия.

Будь ей всё равно, она бы его сюда не позвала.

Но, чёрт бы её побрал, что ещё!? Что ещё она натворила!?

С трудом удерживаясь от более буйной реакции, неумолимо проваливаясь во все прошлые «с Питером беда», внешне практически спокойный, но внутренне расшвыривающий по сторонам все заданные самому себе зароки и установки относительно брата, он подошёл к его изголовью, осторожно опускаясь на колени, и, не думая о том, как это будет выглядеть в глазах матери или Трейси, опустил на его грудь руку, пытаясь уловить хоть какие-то доказательства жизни.

- Что с ним случилось? – не отрывая от Питера взгляда, спросил он.

Так, на коленях, он был к нему ближе.

Так, на коленях, он мог хоть как-то его чувствовать.

- Я намеренно ввела его в кому, – деловито пояснила мать, ненадолго привлекая к себе внимание старшего сына и удостаиваясь его короткого ошарашенного взгляда.

- Что?!

- Твой брат пытался меня убить, – она даже не сбавила будничности тона.

- Почему? – обманчиво тихо и без грамма удивления спросил Нейтан, возвращаясь взглядом к Питу, нависая над ним, беспокойно всматриваясь в полумраке камеры в его закрытые глаза. Он даже не трудился скрывать, что в последнем заявлении матери его больше взволновала судьба брата, нежели её несвершившаяся смерть. Кажется, он не верил, что тот всерьёз мог угрожать ей.

Кажется, он вообще ей не слишком верил.

- Он получил способность Сайлара, и теперь испытывает её последствия. У нас большие проблемы.

Нейтан замер над братом и обратил, наконец, на мать, действительно серьёзный взгляд. Серьёзный и чертовски испуганный. Отмечая то, что заметил не сразу – утомлённый вид и заклеенный порез у неё на лбу. И медленно осознавая, что его страх – он по-прежнему не за неё… он за Питера.

Господи… во что он снова ввязался?

Во что ОНА снова ввязала его!?

* *

Трейси стояла в стороне и молчаливо наблюдала за разворачивающимся перед ней действием. Точнее, сразу за двумя действиями. Или тремя? Очевидно, семейству Петрелли было не привыкать к подобным многослойным спектаклям.

За первым, самым явным слоем из произнесённых слов и демонстративных действий, проступала целая вязь взглядов, намеков, полутонов, наличие которых она могла распознать, но их значение… оно терялось для неё, и чем больше она наблюдала за ними, тем меньше была уверена, что хочет знать.

Честно говоря, её не слишком удивило поведение миссис Петрелли, она кое-что слышала о ней, и сейчас немного видела в ней постаревшую себя: вздёрнутый подбородок, сухие жесты, скупая мимика, острый язык. И стиль общения матери и сына тоже не поверг её в изумление, в отличие от многих других. Она, не имевшая нормального детства и лишённая личной модели семьи, даже находила в этом определённое очарование. Эти игры, недомолвки, и, тем не менее, очевидная взаимосвязь этих двоих, выглядели… не скучно. Но недостаток доверия, также очень сильно бросающийся в глаза, значительно всё это очарование подкашивал.

Что поразило её – так это отношение Нейтана к брату.

Хотя, кто знает, возможно, когда тот находился в добром здравии, их общение проходило на том же поле, что и с матерью – но что-то подсказывало Трейси, что это было не так. А возможно, в отсутствие чрезвычайных ситуаций, Нейтан не был настолько несдержан – и вот это уже больше походило на правду.

Она заметила, как дрогнула его рука после слов миссис Петрелли о приобретённой Питером способности Сайлара. И как дёрнулся панически кадык – тоже.

Как он приподнял свою ладонь, лежащую напротив сердца брата, но тут же вернул обратно, и ещё, и снова, легко касаясь; то ли проверяя, убеждаясь, что тот жив, то ли лаская, давая понять, что он рядом, как будто тот мог это чувствовать.

Как склонился над ним ближе некуда, словно ожидая, что тот сейчас прошепчет ему что-то на ухо. Только ему.

И не дышал, и буравил взглядом, и с большим трудом отвлекался на то, что ему говорила мать.