Степени (СИ)

Более или менее понимая самого себя по отношению Меридит, он был куда менее спокоен относительно дочери. Факт её существования волновал его больше, чем – исходя из своего нынешнего образа жизни – он хотел бы. И гораздо больше, чем он сам себе готов был признаться. Он не знал её – и хотел бы узнать, но боялся.

Из-за выборов, точно, из-за них – Нейтан умел находить для любых своих неугодных чувств удобные прикрытия.

* *

Так же, как его мать умела с полувзгляда эти прикрытия определять, и, если по её разумению того требовали обстоятельства, с хирургической беспощадностью вскрывать их.

Её не обрадовало решение сына самолично отправиться в Техас, чтобы всё уладить.

Накануне выборов? После всех этих скандалов с Питером и Линдерманом?

- Я знаю тебя, Нейтан, – невозмутимо поправляя прическу, сказала она ему, – под суровой внешностью скрывается тюфяк, и как только эта девушка посмотрит на тебя печальными глазами – всё, ты пропал. Ты начнёшь давать, а она брать, пока не заберёт всё. Не забывай о главном. Пошли денег в Техас, но помни о тех, кто действительно для тебя важен.

* *

Но он, конечно, не мог отделаться переводом денег и телефонным звонком. Что бы ни говорила и думала по этому поводу мать, считать себя только донором спермы он не собирался.

И он поехал, и не пожалел об этом.

Что-то включилось при встрече с Меридит, возвращающее не любовь, но воспоминания о былой близости, и не только физической. И так же, как и раньше, и даже ещё сильнее, обоими чувствовалось, насколько они из разных миров. Она жила в трейлере, он собирался стать конгрессменом. Она была воплощением стихии, он – образцом правильности и порядка.

Он не стал задерживаться. Ненадолго присев, передал деньги, извинился за то, что вот так всё обернулось, что он не повёл себя тогда иначе – легко, не каясь, просто констатируя факт. Она также легко возразила, что у них всё равно ничего бы не вышло.

Легко. К счастью. Он был рад, что приехал лично, это позволило им обоим определить своё отношение друг к другу, без обид и без обязательств, с одной лишь связью между ними – их дочерью. И эта связь, она была главной целью его приезда.

Ему потребовалось немалое усилие, чтобы решиться и спросить, где она.

Играть роль хладнокровного засранца было сейчас совершенно не к месту, и, не зная, как иначе скрыть волнение, он сидел, прямой и безупречный, застыв в ожидании ответа и пряча под столом нервные руки.

Они разминулись. Меридит сказала, что дочь тоже хотела с ним познакомиться, но уже ушла. Это было и облегчением и разочарованием. Нейтан знал, что эта встреча состоится, не сейчас, так после, она была неминуемой, но, возможно, отсрочка была полезной, и необходимой для того, чтобы привыкнуть ко всему этому.

Волнение, получившее временной аванс, уже почти улеглось, когда Меридит, достав свой телефон, предложила ему посмотреть на фото дочери.

Сказать, что это было неожиданно – не сказать ничего. Он только что узнал её имя – Клер, это уже было практически знакомство, но увидеть её лицо… он не думал, что простая фотография может вызвать такой нервный всплеск.

Бесславно сдавая себя вместе со всеми своими волнениями и страхами, он смотрел прямо на Меридит, не решаясь опустить взгляд ниже, на маленький светящийся экран.

Только после повторного, на сей раз грустного и насмешливого, предложения взглянуть на дочь, он решился и, взяв телефон в руки, приблизил его к лицу.

Меридит почему-то именно сейчас начала говорить про то, что Клер приехала к ней с вещами, надеясь на то, что он поможет решить ей какие-то проблемы, но она сказала ей, что та вряд ли может рассчитывать на что-то большее от отца, чем деньги. Но если Нейтан считает, что она поступила неправильно, то она может ей позвонить, и та тут же вернётся!

Довольно жестокая манипуляция. Ох, Меридит, Меридит… Нейтан всё не мог оторваться от фотографии, выжигая в памяти этот образ белокурой девчушки, красивой и грустной, словно извиняясь перед ней за всё, что он не сделал для неё, но больше за то, чего не делает сейчас и, возможно, не сделает в будущем. Чувствуя себя трусом и подлецом, он вспоминал слова матери перед отъездом, и всё, что ждало его дома: его семья, его выборы, его страх за брата, и не представлял, как туда впишется эта девочка с вещами, ожидающая от него спасения. Он просто не знал, что ему с этим делать.

Но прямо здесь и сейчас её не было, было лишь фото, и какими бы укоризненными ни казались её глаза, она не стояла рядом, ожидая непосредственных действий, и вряд ли могла испытывать боль от его отказа.

Поэтому, нехотя вернув телефон, давая себе мысленное обещание вернуться к этому сразу после выборов, он на удивление спокойно подтвердил, что Меридит всё сделала правильно, и что ему пора возвращаться к семье.

* *

Он не знал, что Клер, не до конца поверившая словам матери, втайне от неё надеясь на отца, осталась и спряталась под окном, не видя их, но прекрасно слыша весь разговор.