Степени (СИ)

Нахмурился, когда тот сказал, что бояться нечего.

Уточнил:

- Откуда ты знаешь?

Пропустил удар сердца, когда Нейтан легко – слишком легко – сказал:

- Ты говорил, что способен восстанавливаться. Ты выживешь.

И, не удержавшись, наверное, случайно, из-за подступов знакомого приступа спонтанной активации способностей, а, может быть, и нарочно, во всяком случае, даже не попытавшись этого избежать, «подслушал» мысль Нейтана, настолько чёткую и ясную, словно тот, проговаривая её про себя, пытался внушить её ему.

«Ты не сможешь остановить это, Питер. Все они погибнут».

Глядя на отшатнувшегося брата, даже не зная, что тот прочёл его мысли, Нейтан понял, что случилось то, самое страшное, чего он боялся, и что, он надеялся, произойдёт только после взрыва; что Питер увидел всё, что он хотел бы от него скрыть. Всё, за что Нейтан Петрелли заранее ненавидел самого себя, но ничего не мог с этим поделать.

Он понимал, что Питер его не простит, если узнает, что он всё это делал осознанно. Что не верил, что даже не попытался всех спасти. Что позволил ему, Питеру, взорваться и жить потом, зная, что убил миллионы людей.

Он понимал это.

Раньше.

А сейчас смотрел на разрастающийся ужас в глазах брата, на то, как тот пятился от него, как от восставшего из кошмаров чудовища, и чувствовал себя почти так же, как в тот миг, когда увидел его бездыханного на кушетке в гостиной собственного дома. Чувствовал, что сейчас Питер тоже немного умер. И что это он, Нейтан, его убил. И надежды на то, что кто-нибудь когда-нибудь вытащит из брата этот засаженный в него невидимый осколок стекла, у него практически не было.

Другие этот осколок не заметят, а его, Нейтана, Питер больше к себе не подпустит.

Туман превратился в кисель.

Самым противным было то, что Нейтан понимал, что вакуум, дыра внутри него, в которую схлопнулись только что все эмоции, оставив его по-настоящему пустым, это было щадящей мерой собственного организма, откладыванием главного осознания и искупления на потом. На какое-то страшное, адское «потом», представлять которое его разум категорически отказывался.

Превозмогая напавшую на него вялость, Нейтан, спохватившись, кинулся за Питером.

Но тот, едва услышав за собой шаги брата и собственное имя, летящее вслед, стал невидимым и исчез, оставив Нейтана растерянно озираться на пустой парковке.

====== 44 ======

Клер сбежала ещё раньше, как только отец и Питер увлеклись разговором настолько, что перестали её замечать.

Сбежала только для того, чтобы сразу же столкнуться с бабушкой – та заподозрила неладное и спустилась на парковку за старшим сыном.

Миссис Петрелли не останавливала её, не преграждала путь и не уговаривала одуматься, но одного её присутствия и вида было достаточно, чтобы Клер поняла, что никто и никуда не позволит ей сейчас исчезнуть. И взгляд Нейтана, упустившего брата, но не собирающего упускать ещё и дочь, говорил о том же.

Собственно, ей и некуда было теперь идти.

Смешно. Она оставила Питера из-за того, что он пошёл к брату, а теперь Питер неизвестно где, а она – с его семейством, готовящимся улететь и забрать её с собой.

Но она не хотела никуда с ними улетать. Она хотела остаться здесь и помочь Питеру, как и обещала. Сейчас ей было досадно за свою резкость с ним. И страшно, что из-за её несдержанности может рухнуть и так слишком хрупкая надежда на спасение. Ей это было внове: чувствовать вину за то, чего ещё не случилось, и осознавать ответственность, нести которую было нужно вне зависимости от каких бы то ни было эмоций.

Она уже собиралась снова сбежать, пока они ещё не вышли с парковки, но её остановил звонок отца. Её настоящего отца, которого она любила и знала с детства, а не того, что шёл сейчас рядом с хмурым непроницаемым лицом.

После короткого, но напряжённого разговора с «бабушкой», не позволившей внучке ответить на вызов самой, Ной Беннет попросил передать трубку своей дочери. Несмотря на множественные непримиримые разногласия, у него с госпожой Петрелли был один небольшой, но очень важный общий интерес: что бы ни происходило, они должны были уберечь Клер. Не всегда, выжив физически, можно остаться целым. А она, несмотря на всё своё бессмертие, была очень уязвима.

Поэтому Ной включил все свои способности к убеждению для того, чтобы уговорить Клер остаться в стане Петрелли. Хотя бы до тех пор, пока они не выберутся из города. Подтвердил, что у него есть план и сказал, что очень её любит. Молясь про себя, чтобы хоть раз в жизни она послушалась его безо всяких импровизаций.

И, кажется, его мольбы были услышаны.

По крайней мере, дочь не стала ни спорить, ни возражать. Ответила, что тоже любит его, и завершила вызов.

Клер не знала, что планом отца было встать на её место в предыдущем варианте сценария. Ной не имел никакого особого дара, но отлично умел стрелять. Эта способность пригождалась ему крайне редко, но сейчас был тот самый случай.

Всё правильно.

Питер спас его дочь, и теперь пришло время вернуть ему этот долг.

Он выстрелит в Питера вместо Клер. Он уравновешенный и меткий. И знает место, в которое нужно целиться.