Степени (СИ)

Мистер Дево полагал, что Линдерман поставил не на того брата, выбрав Нейтана; что для этой войны потребуется не только сила, но и сердце, а этого у Питера в избытке. Мать же уверяла, что всё сделано правильно и, когда взорвётся бомба, мир обратится именно к Нейтану. Что Питер слаб и его раздирают сомнения. И что, конечно же, она его любит, но пока что тот не может справиться и с самим собой.

Чарльз не думал, что трагедия неизбежна – мать в этом не сомневалась.

Они допили чай и разошлись ни с чем.

Мать поцеловала старого друга в лоб, будто они не спорили только что о судьбах миллионов и, сказав, что будет за него молиться, покинула его.

И своего невидимого сына, того самого, который и нынче не мог справляться с самим собой и увязал в сомнениях.

Глубоко шокированного, смотрящего застывшим взглядом вслед матери и пытающегося переварить то, что только что услышал.

- Я знаю, что ты здесь, Питер, – дождавшись, когда миссис Петрелли минует оранжерею и исчезнет из вида, спокойно произнёс мистер Дево и, переведя взгляд на более потрёпанную версию молоденького медбрата, отпил из кружки.

Как это было возможно?!

Питер окончательно запутался, где сон, а где явь, где прошлое, а где настоящее. Он уже устал удивляться и перестал что-либо понимать.

- Какая разница, что это, – улыбнулся Чарльз, – главное, что сейчас ты здесь.

- Но я видел, как вы разговаривали с мамой, вы знаете о бомбе. Вы знаете обо всём!

- Ты здесь, потому что это тебе нужно. Ты хотел узнать правду прежде, чем спасти мир.

- Я спасу мир? – затаив дыхание, осторожно переспросил Питер.

В глазах мистера Дево, смотрящего на него, не отрываясь, было так много всего – спокойного, не кричащего, будто тот знал обо всём, что было, и о многом наперёд. Была мудрость того, кто понимает, что вскоре умрёт. Печаль за тех, кто заблуждался настолько, что убивал этим и себя и других. Что-то между радостью и гордостью, и немного жадности, которой он буквально опутал Питера, словно пытаясь запомнить его такого, повзрослевшего и смурного. И вера. В его глазах была вера…

- У тебя достаточно сил, Питер. Нужно лишь научиться их применять.

- Почему я?

- Необходимо добро, и так было всегда. Твоё сердце способно любить безусловно. Я же говорил. В конце важна только любовь…

Он слишком долго искал ответы. Слишком долго куда-то бежал и кого-то спрашивал, хотя всегда знал: для того, чтобы найти самое главное, надо остановиться и прислушаться к себе.

Воздух снова начал сгущаться, но теперь он не мешал дышать, а наоборот, как будто раздувал, разгонял его лёгкие, приманивал ветер, принявшийся играть в волосах, и заставлял окружающую реальность расплываться перед глазами.

Уже сквозь дымку Питер успел увидеть, как мистер Дево повернулся в сторону двери и крикнул, что утомился. Как он сам вышел к своему пациенту, в белых кроссовках, подаренных ему в шутку на окончание учёбы Нейтаном. Потом, уже мало что воспринимая, краем сознания уловил «значит, пора отдохнуть, сэр» и «зови меня Чарльзом», и почти сразу же – произнесённое с совсем другой эмоцией и другой тональностью – своё имя.

- Питер! Питер, очнись!

Повернувшись в ту сторону, откуда раздавался этот зов, напряжённо вслушиваясь и распахивая глаза, как будто так ему будет легче хоть что-то увидеть, он сделал над собой усилие и обнаружил себя сидящим посреди пустого тёмного переулка, с тормошащим и зовущим его Ноем Беннетом.

Сердце болезненно сжалось – от контраста того цветущего светлого мира, который он только что покинул, и мира, в который вернулся, тёмного и заполненного запутавшимися людьми. Но уже через секунду, по-прежнему боясь, но уже не испытывая сомнений, он встал и, наскоро разъяснившись с мистером Беннетом, который в данный момент имел схожие приоритеты, направился к месту, которое так часто рисовал в своём блокноте. В котором всё должно было решиться.

Каким бы безнадёжным ни казался сейчас этот мир, Питеру был нужен именно он. И именно его он намеревался спасти.

====== 46 ======

Город…

Он ждал его.

Он ждал вместе с ним, затаившимся в глубокой тени выступа. День медленно угасал, уже попрощавшись с солнцем и плавно перетекая в ночь.

Скоро всё должно было свершиться. Ярость, охватившая Сайлара, когда он понял, что будущее рисует ему столкновение с Питером, постепенно переросла в ожидание этого самого столкновения. Всё было не просто так, он научился верить в знаки, особенно в те, что преподносились способностями. Этот Петрелли давно переместился на самый верх списка наиболее желанных мишеней, наравне с упрямой маленькой Клер, и если сама судьба направляет их навстречу друг другу, значит, так тому и быть.