Степени (СИ)

Никто не знает заранее, как поведёт себя в экстренной ситуации. Обещая вчера Питеру выстрелить в него, Клер не представляла, как это будет выглядеть на самом деле. Реальность оказалась куда менее сказочной, направленный на живого человека пистолет сдувал весь флёр возвышенности и благородства предстоящего поступка до самого основания простой и не слишком приглядной правды: это акт убийства, и никакое последующее спасение мира не облегчает его воплощения здесь и сейчас.

Она едва не поддалась истерике, но, пристыженная готовностью Питера к своей судьбе, а ещё больше мольбой в его глазах, появившейся, когда он увидел её колебания и желание позорно развернуться и сбежать, она сдвинула брови, и, поудобнее перехватив и выровняв пистолет, прицелилась в нужное место.

Сейчас никто не усомнился бы в её способности выстрелить, разве что только удивился не умеющим мгновенно высыхать слезам на её сосредоточенном решительном лице.

Её палец уже скользнул по курку, готовый усилить нажатие, когда в небе появилась стремительно приближающаяся точка, а через секунду между нею и Питером приземлился человек, которого она уже почти привыкла ненавидеть.

Переведя дыхание, сбитое слишком резким приземлением, он протянул к ней руку и осторожно отвёл дуло пистолета вниз.

- Есть путь, Клер, – спокойно сказал он, – будущее не высечено в камне.

====== 47 ======

Он спустился с небес, словно мессия, и это почти что не было преувеличением. Сбившиеся в кучки по краям площади люди – знакомые и незнакомые – смотрели на него, и в их глазах, помимо отсветов пылающего Питера, начала зарождаться надежда. Он был так спокоен, настолько заразительно умиротворён, что не было сомнений – этот человек знает, что делать, и знает, что всё будет хорошо.

Это был его брат. Такой, как будто вокруг не было никого на сотни миль, без образов и масок, проще – и лучше любого образа, мягче – и сильнее любой маски. Настоящий.

И он пришёл, всё-таки пришёл к нему…

Он ещё ничего не сделал, только не дал выстрелить Клер и успокоил её, он даже ещё не повернулся к Питеру, стоя к нему спиной, но тот уже чувствовал, как груз, взваленный им на плечи, стал легче ровно в два раза.

Вдвоём… Вдвоём они справятся. Не было ни времени, ни сил подумать о том, как именно Нейтан сможет ему помочь, но само его присутствие расставляло всё по каким-то очень правильным местам.

Каждый из тех, кто был сейчас на этой площади, сыграл свою немаловажную роль в том, чтобы предотвратить, казалось бы, неминуемую катастрофу, но финальный аккорд принадлежал не им.

Наверное, брату предстоит убить его, до иных возможностей Питеру сейчас было додуматься сложно, но он был к этому готов. Он почти жаждал этого, в этом было нечто логичное, совсем не такое, как если бы это сделала Клер. Боль, пробирающаяся вместе с жаром всё дальше и глубже, требовала разрешения, утоления, и именно Нейтана, именно его присутствия и решения требовала эта проклятая боль.

- Нейтан… Я взял его силу, но я не могу её контролировать.

Убедившись, что Клер не сделает ничего непоправимого, тот обернулся на сдавленный голос брата, и на секунду замерев от внезапно ухнувшего сердца, направился прямо к нему.

Тумана больше не было. Сковывающего холода – тоже. Это оказалось очень просто, развеять первый и растопить второй. Клер помогла ему. Его дочь, больше похожая на Питера, чем на него. Всего-то было нужно выбрать из сонма возможностей ту, при которой его гонящаяся за идеалами жизнь, его большие и глобальные цели будут иметь хоть какое-то значение.

Потому что есть вещи, без которых жить тяжело, а есть – без которых невозможно.

И определить их, прислушавшись не к кому-то со стороны, а к самому себе, получилось легко и быстро до потрясения.

Несколько секунд…

На то, чтобы очнуться от многодневного анабиоза, продышаться, пережидая режущую боль в лёгких, подзабывших силу свежего, чистого воздуха, отправить маму к вертолёту, и, оттолкнувшись от подоконника с лежащим на нём разбитым стеклом, полететь туда, где было сейчас его место, рядом с братом.

Ведь всё так просто.

Питер должен жить, и не должен стать убийцей.

И цена, которую Нейтан был готов за это заплатить, не казалась ему чрезмерной, он определил её сам, понимая, что время для торгов вышло, в том числе и по его вине, и ожидать скидок не приходилось. Всё складывалось закономерно, и если всё получится, если они смогут переломить будущее, то это с лихвой должно будет эту цену окупить.

А, кроме того, он просто должен был быть сейчас рядом с ним.

Вне зависимости от прошлого и будущего.

Его младший герой, с беспомощно разведёнными руками, шепчущий, что ничего не может с собой сделать; его маленькая звезда, светящая тем, кто сбился с пути, и готовящаяся стать сверхновой; и, как оказалось, главный смысл его жизни – он не должен был быть один.

Нейтан подходил к Питеру всё ближе, и с каждым его шагом словно отрезалось по целому куску от окружающего мира, отсекая лишнее, отвлекающее, подтачивающее контроль, оставляя только их двоих в этой сужающейся, плавящейся точке.

Он шёл в точности так, как в том сне.