Степени (СИ)

Её улыбка неуловимо изменилась, став более предвкушающей. Упрямая, идеалистичная, смелая – зачастую не по обстоятельствам – эта девчонка далеко пойдёт.

Если ей помочь…

Не дать застрять между двумя отцами, любящими, но не слишком ловкими в своих попытках объединить «работу» и заботу о дочери, в редких свободных промежутках между спасениями мира превращающуюся в малопонятную и малоприятную для подростка гиперопеку.

Нужно признать, что Сандра была ей хорошей матерью – за все годы тайного наблюдения за ними это обстоятельство ни разу не подверглось сомнению в глазах миссис Петрелли.

И это не изменится.

Но грядёт время перемен.

Клер заканчивает колледж и будет выбирать дальнейший свой путь.

Нужно дать ей немного свободы – миссис Петрелли мысленно фыркнула: услышали бы сейчас её мысли сыновья – но наблюдение, конечно, не прекращать.

Проконтролировать отказы и подтверждения тех университетов, в которые Клер разошлёт письма.

И, в конце концов, пригласить почаще навещать бабушку!

* *

- Собираешься домой? – раздалось за спиной Нейтана, когда тот одевал пиджак. Солнце уже давно укатилось за противоположную сторону здания, наверняка являя там восхитительно розовый закат, а здесь, «восходной» части, оставляя лишь медленно тускнеющее небо.

Не оборачиваясь, Нейтан улыбнулся.

Идея открыть окно, «чтобы проветрить», была по-настоящему великолепной, несмотря на немое недоумение Трейси и её странный взгляд на кондиционер и вентиляционные решётки.

- А ты здесь… – вопросительно начал он, с самым серьёзным видом повернувшись к такому же невозмутимому Питеру.

- А я тут мимо… – одновременно с ним начал тот.

Сохранять спокойствие и несколько напускную, но всё же незаинтересованность, было сложно, но они справлялись. Сами не зная зачем.

- Так что, домой? – не размениваясь на подводящие речи, просто спросил «равнодушный» Питер.

- Ну а куда ещё? – пожал плечами «равнодушный» Нейтан, поправил манжеты и указал рукой на дверь.

Они не разговаривали по пути на крышу, и во время полёта не проронили ни слова, и даже ни разу не коснулись друг друга, ни нарочно, ни случайно.

- Нужно, наверное, заказать ужин, – сказал Питер, «равнодушно» ковыряясь ключом в двери своей квартиры.

- Наверное, – «равнодушно» согласился Нейтан, входя внутрь, – но чуть позже, – добавил он, дождавшись щелчка закрывающегося замка и, посмотрев на свою руку, неизвестно каким образом оказавшуюся на предплечье Питера, поднял потяжелевший взгляд на покрасневшие щёки «равнодушного» брата, и совершенно неравнодушно рванул его на себя.

====== 116 ======

Тихо…

Так тихо…

Он часто «останавливался» теперь, и оглядывался на текущее мимо время.

Удивлялся тому, насколько легко промчался первый день. День, когда казались неизбежными постэйфорийные муки, но которые так и не пришли.

Удивлялся каждому последующему.

И второму, и третьему, что полетели, не требуя от него никакой платы.

И, быть может, ему и было бы тяжело переныривать поначалу из ночи – в утро, из вечера – в ночь, но балласт, скинутый им в день крушения Пайнхёрст был столь велик, что – какими бы сложными ни должны были быть новые обстоятельства его жизни – по сравнению с прошлым грузом они казались облаком лёгкого пуха. Объёмного, но совершенно невесомого.

Мягкого. Обволакивающего. Уютного.

Поглотившего всё, что когда-то вызывало резь в груди и барабанных перепонках.

С которым стало так тихо…

Тихо там, где когда-то сиреной выл страх за брата.

Спокойно там, где стучалась обида на мать.

Безмолвно там, где нашептывались заветы отца.

Там, где всё это когда-то глушило, отрезая большую часть диапазона. Где между всплесками прочих амплитуд, усугубляя глухоту, разливался белый шум его наваждения.

Всё это исчезло, оставив после себя лишь отголоски фантомного, постепенно затихающего гула и неописуемое облегчение.

И способность различать то, что раньше было недоступно.

Не только шарахаться от громких звуков – но слышать всё: детали, колебания, малейшие нюансы.

Мир словно умылся этой тишиной.

И, избавляя от стадии «похмелья», распахнулся навстречу.

Хотя, конечно, даже без «похмелья» всё не могло обойтись без последствий.

Всё неизбежно должно было измениться, Нейтан был в этом уверен!

И ему было бы проще, если бы эти изменения настигли его сразу же.

Может быть, больнее – но проще.

Он готов был ко многому, и был настороже, и ждал, чего угодно ждал – вины, сожаления, новых страхов, падения в ад, ощущения всеобщего осуждения; грохота, взрыва, ультрачастотного писка – но ничего этого не было, и в конце концов наступил момент, когда это ожидание, само по себе стало напрягать больше, чем большинство из ожидаемых последствий его покушения на рай.

А ещё рядом был Питер.

Буквально – ночью, незримо – днём, всегда – в их круге, всегда – в пределах эмоциональной досягаемости.