Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время

Однако определение семиреченского сакского общества как раннегосударственного объединения представляется пока лишь рабочей гипотезой, обоснование которой требует дальнейших исследований. Но бесспорно можно говорить о широком развитии у саков культа предков, о существовании понятия сакральной страны, в которой локализовались могилы вождей и царей. По-видимому, в I тысячелетии до н. э. для восточного ареала сакских племен этой страной могло быть Семиречье. Помимо царских погребений (Бесшатыр, Иссык), здесь найдено наибольшее число так называемых сакских жертвенников, или жертвенных столов. Скульптурки крылатых тигров, украшающие некоторые из этих жертвенников, да и другие зооморфные изображения, встречающиеся на культовых предметах из других районов восточного региона расселения саков, находят аналогии в украшениях костюма и головного убора «Золотого человека». Все это подтверждает тот факт, что декор костюма иссыкского вождя лишь отражает определенные элементы в системе религиозно-идеологических представлений, которая господствовала в сакском обществе.

По всей вероятности, религию сакских племен (в самом широком понимании этого термина, включая и массагетов) можно рассматривать подобно скифской, как типичный образец древних родо-племенных культов дозороастрийского Ирана и относить к разряду «естественных», поскольку скифские (или сакские) боги олицетворяли силы природы (небо, земля) и социальные категории (война, очаг), в противоположность зороастризму, где божества отражали абстракции — «Добрая мысль», «Бессмертие», «Власть» и т. д. (Абаев В.И., 1962, с. 447). Общие для всех сакских племен культы (предков, огня, солнца, погребальный) могли принимать самые разнообразные формы. Особенно ярко это проявляется в обрядах, связанных с культом огня, — угольки в насыпи, в могиле, сожжение перекрытия, кучки золы, наконец, трупосожжения. Значимость и разнообразие форм культа огня предполагает возможность существования этого культа как символа верховного божества (солярного содержания) и обожествленной стихии — солнца. Тем более что имеется прямое свидетельство Геродота относительно массагетов: «Из богов чтут только солнце, которому приносят в жертву лошадей. Смысл жертвы этой тот, что быстрейшему из всех богов подобает быстрейшее животное» (Геродот I, 216). Почти тот же текст можно прочесть и у Страбона: «Богом они (массагеты. — М.М.) почитают одно только солнце, и ему приносят в жертву коней» (Страбон XI, VIII, 6). Открытие на Узбое, почти в центре могильника Дордуль, культового сооружения Ичянлыдепе (V–II вв. до н. э.) служит не только иллюстрацией к сведениям Геродота и Страбона, но во многом дополняет и уточняет их. Весь комплекс сооружений, куда входила открытая камера, окруженная с двух сторон коридорообразными помещениями, и две каменные выкладки типа алтарей, сохранили следы интенсивного горения, особенно мощного в камере. Тут же находились остатки костров, которые «захоранивались» или обкладывались камнями. Судя по всему, этот комплекс, расположенный, к тому же, на самой высокой части могильника, был связан с культом огня, в честь которого совершались какие-то церемонии и жертвоприношения (копыта и черепа лошадей — в юго-восточной части комплекса и кости барана — в одном из небольших помещений). По устройству и расположению культовое сооружение Ичянлыдепе может быть сопоставлено с персидскими святилищами огня, описанными Геродотом (I, 131) и Страбоном (XV, III, 13–16), где горел негасимый огонь в честь почитаемых божеств. Ичянлыдепе было святилищем огня и солнца.