Читаем Степният вълк полностью

Темуджин се замисли за момент.

— Ние сме сребърният народ, монголите. Когато ви питат, отговаряйте, че племена няма. Казвайте, че аз съм ханът на тревното море. Ще ме познават с това име, Чингис. Да, кажете им го. Кажете им, че съм Чингис и ще ги водя.

Епилог

Фортът на границата на Дзин беше масивна конструкция от дърво и камък. Малцината кераити, съпровождащи своя хан в изгнанието му, изглеждаха изнервени. Никога не бяха виждали нещо подобно на тази огромна постройка с всичките й крила и дворове. Входът й представляваше грамадна дървена порта с ковано желязо по нея, в която беше вградена по-малка врата. Пред нея стояха двама стражи в доспехи като тези на воините на Вен Чао. Приличаха на статуи под утринното слънце, излъскани и съвършени.

Тогрул погледна към високите стени и видя въоръжените войници, които ги наблюдаваха. Самата граница представляваше най-обикновена пътека. По време на пътуването Вен Чао говореше за някаква грамадна стена, продължаваща хиляди мили, но тя се намираше далеч на юг. Потегли направо към форта веднага щом го зърна; много добре знаеше, че всяко друго действие щеше да им донесе бърза и неминуема смърт. Господарите на Дзин не посрещаха с отворени обятия хора, които се промъкват незабелязани в територията им. Тогрул се почувства дребен и се загледа със страхопочитание в най-високата сграда, която бе виждал някога. Не можа да скрие вълнението си, когато носилката на Вен Чао бе оставена на земята и посланикът излезе навън.

— Чакайте тук. Трябва да им покажа едни документи, за да можем да продължим — каза Вен Чао. Той също изглеждаше развълнуван на прага на родината си. Не след дълго щеше да се намира в сърцето на Кайфенг и дребният Джанг щеше да скърца със зъби заради успеха му.

Тогрул слезе от каруцата. Следеше внимателно как Вен Чао приближава стражите и им говори нещо. Те погледнаха към отряда монголи, войници и роби, единият се поклони, отвори малката врата в портата и изчезна вътре. Вен Чао зачака търпеливо. В края на краищата, беше оцелял години наред в далеч по-лоши условия.

Юан гледаше мълчаливо как командирът на форта излиза и преглежда документите на Вен Чао. Не чу какво си казаха и не обърна внимание на въпросителните погледи на Тогрул. Той също се бе уморил от племената. Видът на дзинските земи му напомни за семейството и приятелите.

Накрая командирът като че ли остана доволен. Върна документите и Вен му заговори отново като на подчинен. Пълномощието от първия министър изискваше незабавно подчинение и стражите застанаха мирно, сякаш се намираха на парад. Юан видя, че вратата отново се отваря и командирът влиза вътре, следван от войниците. Вен се поколеба, преди да ги последва, и се обърна към спътниците си. Разтревоженият му поглед се спря задълго върху Юан. Накрая дипломатът заговори на дзинския диалект на двора по възможно най-официалния начин.

— На тези хора няма да им бъде позволено да влязат, Юан. Да те оставя ли с тях?

Юан присви очи и Тогрул направи крачка напред.

— Какво каза той? Какво става?

Погледът на Вен Чао не се отклони от Юан.

— Ти ме предаде, не уби хана в палатката му. Колко струва твоят живот сега?

Юан стоеше неподвижен и не показа и следа от страх.

— Кажи ми да остана и ще остана. Кажи ми да дойда и ще дойда.

Вен Чао бавно кимна.

— Тогава ела с мен и живей, но знай, че животът ти ми принадлежи.

Юан прекоси разстоянието до вратата и пристъпи вътре. Тогрул наблюдаваше с нарастваща паника.

— Кога ще влезем? — попита жена му.

Тогрул я погледна и на нея й прималя, когато видя изписания на лицето му ужас. Дзинският посланик отново заговори на езика на племената. Надяваше се, че тези противни звуци за последен път излизат от устата му.

— Съжалявам — каза той, обърна се и прекрачи прага. Вратата се затвори зад него.

— Какво е това? — отчаяно извика Тогрул. — Отговори! Какво става?

Замръзна. Забеляза движение по високите стени на форта. Горе имаше войници и той с ужас видя, че насочват лъкове към него.

— Не! Беше ми обещано! — изрева Тогрул.

Стрелите изсвистяха във въздуха и се забиха в тях. Тогрул рухна на колене с разперени ръце. От тлъстото му туловище стърчаха над дузина стрели. Дъщерите му запищяха, но гласовете им секнаха от тъпите удари, които ускориха агонията на Тогрул. Той прокле хората, които ограбваха племената, преструвайки се на техни съюзници. Хората, които ги управляваха със злато и обещания. Тънката трева под него растеше в прахта на монголската земя, която изпълваше дробовете му и го задушаваше. Гневът отшумя и утрото отново потъна в тишина.

Послеслов

„Най-голямата радост за един мъж е да победи враговете си и да ги подгони пред себе си. Да язди конете им и да отнеме богатствата им, да види лицата на близките им облени в сълзи и да държи жените и дъщерите им в обятията си“.

Чингис хан
Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Степной ужас
Степной ужас

Новые тайны и загадки, изложенные великолепным рассказчиком Александром Бушковым.Это случилось теплым сентябрьским вечером 1942 года. Сотрудник особого отдела с двумя командирами отправился проверить степной район южнее Сталинграда – не окопались ли там немецкие парашютисты, диверсанты и другие вражеские группы.Командиры долго ехали по бескрайним просторам, как вдруг загорелся мотор у «козла». Пока суетились, пока тушили – напрочь сгорел стартер. Пришлось заночевать в степи. В звездном небе стояла полная луна. И тишина.Как вдруг… послышались странные звуки, словно совсем близко волокли что-то невероятно тяжелое. А потом послышалось шипение – так мощно шипят разве что паровозы. Но самое ужасное – все вдруг оцепенели, и особист почувствовал, что парализован, а сердце заполняет дикий нечеловеческий ужас…Автор книги, когда еще был ребенком, часто слушал рассказы отца, Александра Бушкова-старшего, участника Великой Отечественной войны. Фантазия уносила мальчика в странные, неизведанные миры, наполненные чудесами, колдунами и всякой чертовщиной. Многие рассказы отца, который принимал участие в освобождении нашей Родины от немецко-фашистких захватчиков, не только восхитили и удивили автора, но и легли потом в основу его книг из серии «Непознанное».Необыкновенная точность в деталях, ни грамма фальши или некомпетентности позволяют полностью погрузиться в другие эпохи, в другие страны с абсолютной уверенностью в том, что ИМЕННО ТАК ОНО ВСЕ И БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.

Александр Александрович Бушков

Историческая проза
В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Русская классическая проза