Степные империи Евразии: монголы и татары

В 1377 г. Урус умер. Его слабые и не имевшие широкой поддержки среди знати наследники не сумели удержать власть. Тохтамыш вернулся в Дешт, чтобы возобновить борьбу за главный престол. Сначала он занял столицу левого крыла Сыгнак и привел к покорности восточных кочевников, затем двинулся к Волге. Уставшие от многолетнего хаоса беки и народ, очевидно, поддержали его. Безусловным сторонником восстановления государственного единства было население городов, которое несло убытки от прекращения торговли, движения купеческих караванов по стране, охваченной смутой. В 1379 или 1380 г. Тохтамыш уже царствовал в Сарае. Главным его противником теперь был Мамай со своей обширной Ордой в причерноморских степях.

Мамай же был занят подготовкой карательной экспедиции против русских данников и всю энергию направил на сбор войска — ополченцев и наемников. Возможно, факт появления в столице сильного, легитимного (Джучида) хана сказывался на настроениях в Мамаевой Орде, отчего с мобилизацией под данных возникли трудности, и Мамаю пришлось пригнуть к широкому найму разноплеменных воинов.

Поражение на Куликовом поле сыграло роковую роль в судьбе беклербека. Вернувшись в свои улусы, он собрал новое войско — наверняка для реванша. Но эта рать была разгромлена Тохтамышем. Мамая покинули его знатные приближенные, решив перейти на службу к новому хану. По одним сведениям, Мамай бежал в Кафу, где был убит местными жителями; по другим, генуэзцы отказались его принять из боязни наказания со стороны то ли русских, то ли Тохтамыша и убили[701] (возможно, он погиб от рук сторонников хана-победителя). Предположительно, Мамай был погребен под курганом в Солхате (на окраине современного Старого Крыма).

Его сыновья разъехались в разные страны. По родословному преданию князей Глинских, потомки одного из них, Мансура, получил от великого князя Литовского Витовта в удел городок Глинск, от которого княжеская семья вела свою фамилию[702]. Из этой семьи происходила княгиня Елена Васильевна, мать царя Ивана Грозного.

Теперь Золотой Ордой правил единственный, общепризнанный и могущественный хан. Прекратились сепаратистские мятежи, единство государства стало быстро восстанавливаться. К вассальным и соседним правителям из Сарая отправились посольства с известием о полной победе и, следовательно, окончательном воцарении Тохтамыша. В самом конце 1380 г. он прислал своих представителей к главным русским князьям, «поведая им свои приход и како въцарися, и како супротивника своего и их врага Мамая победи, а сам шед седе на царстве Волжьском». Князья снарядили ответные посольства с щедрыми дарами и поздравлениями новому «царю Воложскому и всех орд высочайшему царю»[703].

Однако проблема выплаты «выхода» оставалась. Признавая иерархическое верховенство Тохтамыша, Дмитрий Донской не собирался выплачивать ему дань, намереваясь сохранить порядок, установившийся с 1374 г. Конечно, Тохтамыша это не могло устроить. В августе 1382 г. он возглавил поход на владения московского князя. Москва была сожжена, и победителю в Куликовской битве пришлось возобновить отправку «царева выхода» в Орду. Правда, сам Дмитрий не рискнул ехать в Сарай, а отправил сына, который весной 1383 г. доставил в ханскую казну «8000 сребра»[704] — видимо, выплату за два года (долг Мамаевой Орде московитянам простили). Удовлетворенный таким оборотом, Тохтамыш оставил за Дмитрием Ивановичем ярлык на великое княжение Владимирское. Дань за обладание западными русскими землями стал выплачивать и король Ягайло.

Тохтамышу недолго довелось ханствовать в объединенной державе. Начал он как умелый и жесткий правитель: провел денежную реформу, вновь присоединил Хорезм, возобновил союз с Египтом, начал традиционную для Орды кампанию по завоеванию Закавказья. Но с конца 1380-х гг. он вступил в открытый конфликт со своим бывшим покровителем Тимуром. В следующем десятилетии разразились два страшных нашествия Тимура, в результате которых Тохтамыш потерял власть, а Золотая Орда окончательно утратила былое могущество. В 1406 г. этот хан погиб от рук соперников.

* * *

В восточных источниках Куликовская битва не удостоилась ни единого упоминания. События 1380 г. наблюдатели в мусульманских странах расценивали исключительно как противостояние Тохтамыша и Мамая, без участия «Русского улуса». Очевидно, в их глазах (и, соответственно, в глазах их татарских информаторов) «Донское побоище» стояло в одном ряду с прочими стычками и конфликтами периода «великой замятни».