Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана

Бату, один из сыновей Джучи, унаследовал управление его уделом. Представленный в монгольских преданиях как добрый и мудрый правитель (он получил прозвище Саин-хан, «добрый хан»), а в памяти у русских оставшийся жестоким завоевателем, впоследствии он, в качестве старейшины семейства Чингизидов, будет играть важную роль в борьбе за императорский трон, в которой предстанет в роли «делателя великих ханов». Пока же относительная молодость, смерть отца и молчаливые сомнения, касающиеся легитимности этой ветви оставили «дому Джучи» лишь малозаметную второстепенную роль в делах империи. Тем не менее в силу монгольского права, отдающего старшим сыновьям наиболее удаленную от отцовской резиденции часть владений, дом Джучи представлял собой для Европы авангард монгольской империи. Он получил степи к западу от Иртыша, «такие далекие, что никогда прежде не топтали их копыта монгольских коней», то есть Семипалатинск, Акмолинск[149], Тургай или Ахтюбинск[150], Уральск, Адаж и собственно Хорезм (Хиву), а кроме того, расположенные западнее Волги кипчакские степи, завоеванные Джебэ и Субудуаем.

Второй сын Чингисхана, Чагатай (ум. 1242), на которого было возложено соблюдение Ясы и дисциплины среди монголов, действительно был суровым и грозным судьей, скрупулезно и даже мелочно-занудно соблюдавшим Чингисханов кодекс, дисциплинированным солдатом, который был на своем месте в строю, правда несколько ограниченным, но никогда не возражавшим против того, что отец предпочел ему в качестве наследника его младшего брата Угэдэя. Чагатай получил в удел степную зону прежней империи каракитаев, от страны уйгуров на востоке до

Бухары и Самарканда на западе, то есть в основном зону Или, Иссык-Куля, Верхней Чу и Таласа, а во вторую очередь (поскольку речь шла о территориях оседлых народов) Кашгарию и Трансоксиану, учитывая, что в последней города Бухара, Самарканд и др. управлялись напрямую чиновниками великого хана. По свидетельству Чанчуня, обычная резиденция Чагатая находилась южнее Или.

Третий сын Чингисхана, Угэдэй, к которому мы еще вернемся, получил земли восточнее и северо-восточнее Балхаша, район Эмеля и Тарбагатая, Черного Иртыша и Урунгу; последний регион располагался рядом с прежней страной найманов. Ставка Угэдэя обычно разбивалась на Эмеле.

Наконец, согласно монгольскому обычаю, Тулуй, младший сын Чингисхана, именно как младший, отчигин или оджигин, по праву являлся хранителем очага, то есть наследником изначального отцовского владения в районе между Тулой, Верхним Ононом и Верхним Керуленом. Тулуя изображают отважным воином, мечтающим лишь о завоеваниях, и способным полководцем (он очень успешно проведет в 1232 г. поход на Хунань); помимо этого, он предавался пьянству (от чего преждевременно умрет в октябре 1232 г. в возрасте сорока лет) и не слишком блистал умом. Но его женой была замечательно умная женщина, Союркуктени или Сорхахтани, из прежней кереитской царствующей фамилии (она доводилась племянницей последнему Ван-хану), несторианка, как все кереиты, которая впоследствии обеспечит своим сыновьям императорский трон.

Следует добавить, что семьи двух братьев Чингисхана, Хасара и Темуге-отчигина, также получили уделы. Выделенный Хасару находился в районе рек Аргунь и Хайлар, а удел Темуге – на самом краю Восточной Монголии, возле прежней страны чжурчжэней, в современной китайской провинции Гирин.

Опять-таки в соответствии с монгольским правом и по титулу хранителя очага Тулуй после смерти Чингисхана исполнял обязанности регента (1227–1229) до избрания нового великого хана. В этом качестве он получил орду – отцовский дворец из палаток, место пребывания двора, и 101 000 человек из 129 000, которые насчитывала монгольская армия в 1227 г. (остальные 28 000 были распределены так: по 4000 каждому из остальных сыновей Чингисхана, 5000 младшему брату Чингисхана, Темуге, 3000 сыновьям другого брата Чингисхана, Хачиуна, 1000 сыновьям третьего брата императора, Хасара, и 3000 семье его матери, Оэлунэке).

Курултай, или общее собрание монгольской знати, для выборов нового великого хана собрался на берегу Керулена только весной 1229 г. Этот съезд лишь подтвердил волю Чингисхана, назначившего наследником своего третьего сына, Угэдэя[151].

Царствование Угэдэя (1229–1241)

Угэдэй, которого Чингисхан назначил своим преемником, был самым умным из его сыновей. Не имея ни отцовской гениальности, ни доминирующей страсти в своей деятельности, он тем не менее унаследовал его здравый смысл и основательность. Тяжеловесный, добродушный пьяница, жизнерадостный, с удовольствием творящий милосердие, щедрый до крайности, он пользовался своей огромной властью, чтобы пить и развлекаться по своему усмотрению. Дела в монгольской империи шли сами собой, одной лишь силой Ясы.