Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана

Одновременно с ослаблением связей с центральной властью ослабевала и теоретическая подчиненность ветви – носительнице великоханского достоинства. И здесь мы видим процесс, аналогичный тому, что разрушил власть первых преемников Чингисхана. С середины XIII в. принцы-Чингизиды, чьи уделы находились далеко от Каракорума, выглядели независимыми государями. Рубрук рассказывает, что хан Кипчака Бату был практически равен великому хану Менгу. Двадцать лет спустя великий хан Хубилай так и не добьется покорности от эмельского хана Хайду. То же самое было и среди потомков Даяна. Когда халханские князья отогнали ойратов до Кобдо и заняли огромную территорию между Керуленом и Хангайским хребтом, те из них, кто оказался дальше других от страны чахаров, почувствовали себя практически независимыми. Таков, например, случай одного из правнуков халхасского князя Гэрсэндзэ, по имени Шолой Убаша хунтайджи, который около 1609 г. обосновался в самом сердце бывшей страны ойратов, в районе Киргиз-нора и Убса-нора, откуда прогнал ойратов до Черного Иртыша и Тарбагатая (1620, 1623). Он принял титул Алтын-хана (или Алтан-хана) и основал в этой стране ханство с таким именем, просуществовавшее приблизительно до 1690 г. Еще один халхасский принц, один из его кузенов, Лайхорхан, также победитель ойратов, обосновался восточнее Алтын-хана, к западу от Улясутая; его сын Субантай принял титул Дзасагту-хана, который тоже стал именем ханства. Третий халхасский принц, Тумэнкин, внук Гэрсэндзэ, основал у истоков Орхона, на Верхнем Онгкине и на Селенге ханство Сайн-Нойон. Брат Тумэнкина, Абатай, стал основателем династии Тушэту-ханов, чье ханство, отделенное от Сайн-Нойона рекой Орхон, охватывало бассейн Тулы и нынешний район Улан-Батора. По счету родового старшинства, дом Сайн-Нойон являлся поначалу вассалом дома Тушэту-ханов, но завоевал независимость от него и стал считаться равным с ним (1724). Наконец, правнук Гэрсэндзэ, по имени (он тоже) Шолой, обосновавшийся на Керулене, принял титул Сэнцэн-хана и дал название пятому халхасскому ханству.

Хотя все пятеро являлись потомками Гэрсэндзэ, халхасские ханы не всегда сохраняли тесный союз между собой. Алтын-хан Ловсан (ок. 1658–1691) в 1662 г. напал на своего соседа, Дзасагту-хана, взял его в плен и убил. После такого покушения Тушэту-хан сформировал из остальных монгольских князей коалицию, которая вынудила Алтын-хана бежать. Благодаря, как мы увидим, иностранной помощи (ойратского племени джунгар, пекинского двора) Алтын-хан на некоторое время сумел восстановить свое положение, но в 1682 г. был застигнут врасплох и взят в плен новым Дзасагту-ханом; с 1691 г. он исчез, а с ним и его ханство. Как мы увидим дальше, исчезновение самого западного из пяти халсхасских ханств сделало возможным ойратский (калмыцкий) реванш: они сумели снова занять территорию Алтын-ханов, нынешнюю провинцию Кобдо.

Даянидская монгольская империя, эта реставрация на значительно меньшей территории империи Чингизидов, как и последняя, погрязла в семейных распрях. Век спустя чахарские великие ханы имели лишь чисто номинальную власть над ордосскими ханами, и тем более над четырьмя выжившими халхасскими ханствами. Так что восточные монголы впали в то же бездеятельное состояние, в котором пребывали до Даяна.

Обращение восточных монголов в ламаизм

Они одновременно начали испытывать глубокое влияние реформированного тибетского ламаизма Желтой веры. Ранее шаманисты или более-менее знакомые с учением старой тибетской Красной церкви монголы тем более ускользнули от влияния буддизма, столь сильного у их предков в Китаев в эпоху династии Юань, и изгнание из Китая способствовало некоторой их культурной деградации. Но ламаистская Желтая церковь, внедренная на Тибете Цонгкапой[275], начала завоевание душ этих народов, в которых видела возможных полезных своих защитников.