Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана

О Минском Китае неверно было бы сказать, что он пал под ударами маньчжуров; он покончил с собой в их пользу. Минский император Чунчжэнь, или Чжуанледи (1628–1644), был образованным человеком, совершенно лишенным энергии. Дерзкий авантюрист Ли Цзэчэн овладел провинциями Хунань и Шаньси (1640 и последующие годы) и, наконец, 3 апреля 1644 г. взял Пекин, а несчастный Чунчжэнь повесился, чтобы не попасть в его руки. У китайской империи оставалась последняя армия, воевавшая против маньчжуров в Шаньхайгуани. Командующий этой армией У Саньгуй, желая прежде всего покарать Ли Цзэчэна, договорился с маньчжурами, усилил свою армию их отрядами и вместе с ними двинулся на Пекин, где, после победы у Юнпина, прогнал узурпатора. Тогда он поблагодарил своих маньчжурских союзников и попытался вежливо выпроводить их восвояси. Но маньчжуры, войдя вместе с ним в Пекин, вели себя там как хозяева. Их хан Абахай умер 21 сентября 1643 г. Маньчжуры провозгласили императором Китая его шестилетнего сына Шуньчжи. Одураченный ими У Саньгуй, в силу событий ставший их союзником, получил от маньчжуров княжество Шэньси, как задаток перед пожалованием территориально более крупного – и более удаленного – вице-королевства Сычуань и Юньнань. Именно он взял на себя обязательство покончить с Ли Цзэчэном – единственным китайским военным лидером, способным противостоять вторжению (1644).

Так маньчжуры стали хозяевами Северного Китая не столько путем завоевания, сколько благодаря хитрости. Покорение Южного Китая потребовало от них немного больше времени. Однако в этот раз не было ничего подобного продолжавшемуся полвека сопротивлению династии Сун монголам-Чингизидам (1234–1379). Один минский принц был провозглашен императором в Нанкине. Маньчжуры взяли город, и претендент утопился. Еще три члена династии Мин, принцы Лу, Тан и Гуй, попытались организовать сопротивление дальше к югу: первый в Ханчжоу, в Чжэцзяне, второй – в Фучжоу, в Фуцзяни, третий – в кантонском регионе. Но их разногласия между собой играли на руку захватчикам. В 1646 г. маньчжуры разгромили принцев Лу и Тана и покорили Чжэцзян и Фуцзянь. Принц Гуй, Юнли или Юнмин, выбравший своей резиденцией Гуйлин в Гуанси и значительную часть окружения которого составляли христиане, сопротивлялся лучше. Его военачальник, тоже христианин, доблестный Цюй Шисы, отразил первое наступление маньчжуров на Гуйлин (1647–1648). Но маньчжуры, при поддержке перешедших на их сторону китайцев, разгромили армию лоялистов и захватили Кантон, в то время как последний из Минов бежал в Юньнань (1651).

Став хозяевами всего Китая, маньчжуры, как некогда монголы и даже еще более решительно, слились с китайским обществом. Их вожди, Шуньчжи (1643–1661), регенты, управлявшие страной после смерти этого императора от имени его юного сына Канси (1661–1722), и особенно сам Канси во время своего долгого личного правления (1669–1722), Иньчжэнь (1723–1735), сын Канси, Цзяньлун (1736–1796), сын Иньчжэня, – все они вели себя как самые настоящие Сыны Неба в полном соответствии с китайской традицией. Очевидно даже, что они могли более полно посвящать себя этой роли, чем некогда Хубилай и его потомки. Чингизидские императоры Китая в XIII–XIV вв., став Сынами Неба, одновременно оставались монгольскими великими ханами; они являлись не только наследниками девятнадцати китайских династией, но и наследниками Чингисхана, сюзеренами других ханств: Туркестанского, Персидского и Русского, где царствовали их родственники из домов Чагатая, Хулагу и Джучи. Маньчжуры же, напротив, если не считать их бедной родной Маньчжурии – в ту пору полностью покрытой лесами и полянами – уделяли внимание только китайской империи. Этим объясняется то, что они китаизировались полнее и с куда меньшим скрытым смыслом, чем прежде дом Хубилая. Фактически они не будут изгнаны из Китая, как были Хубилаиды. Они в нем растворятся. К тому моменту, когда в 1912 г. китайский народ свергнет их династию, прежние маньчжурские завоеватели, вопреки императорским указам, предписывавшим сохранять чистоту крови, давно уже ассимилируются и растворятся в китайской массе; и не только на китайской земле, но даже в самой Маньчжурии, где тунгусский элемент будет ассимилирован или вытеснен переселенцами из Хубэя и Шаньси настолько, что сегодня на этнографических картах эта страна значится как чисто китайская. В настоящее время тунгусское население сохраняется только на Амуре. В силу того же проникновения маньчжурский лес, вырубленный иммигрантом-земледельцем, от Мукдена до Харбина и от Харбина до Хайлуня, уступил место рисовым и соевым плантациям.

Западные монголы в XVII в.