Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана

Неудача вызвала у Цзиней растерянность. Китайские полководцы начали отбивать у них крепости между Янцзы и Хуанхэ. Самый доблестный из них, Ю Фей, освободил от Цзиней важный город Сянъян (1134). В 1138 г. он собирался начать наступление на Кай-фэн, когда император Гао-цзун, человек слабый, которого эта война утомляла, заключил с Цзинями мир. Цзиньский царь Холома (1135-1149), наследовавший своему кузену Уцимаю, тоже желал этого мира, потому что на севере внезапно возникла угроза ему: монголы, впервые появляющиеся здесь под своим историческим именем, объединенные их ханом Хабулом, начали нападать на Цзиней с тыла, со стороны Восточной Гоби (1135, 1139), так что в 1147 г. те вынуждены были уступить им многие приграничные округа.

В этих условиях мир между царством Цзинь и империей Сун был заключен легко (1138). Граница была проведена по течению Хуай-хо, потом по хребтам между бассейном Хуанхэ (и Вэй) и Верхней Хан. Бассейн Хуанхэ и Вэй оставались у Цзиней, а бассейн Хан – у китайцев. Также Цзини сохраняли Хэбей, Шандунь, Шаньси, почти всю Шэньси, почти всю Хунань и несколько приграничных округов на севере Ань-хуэя и Цзянси. Так что их владения в Китае оказались намного большими, чем у их предшественников киданей.

Китай оказался разделенным между национальной китайской империей Сун на юге, сохранившей в качестве столицы Ханчжоу, и чжурчжэнским, то есть тунгусским, царством Цзинь на севере. Цзини сначала оставили северную столицу (по-китайски: пейкин) далеко на севере – в Хуэй-нине, возле Харбина, в Маньчжурии, и он оставался главной резиденцией их царей вплоть до 1153 г., тогда как известный нам Пекин был всего-навсего второстепенной южной столицей (по-китайски: нан-кин), а центральной столицей (по-китайски: чон-кин) стал Датин на севере Джехола. В 1153 г. цзиньский царь Дигунай сделал Пекин своей главной резиденцией. С этого времени Датин в Джехоле считался северной столицей, Ляоян – восточной столицей, Датун – западной, Пекин – центральной столицей, а Кайфэн – южной.

Интересно отметить роль в формировании цзиньского царства одного из принцев царской фамилии, Вань-янь У-ше (очевидно, Гоши на тунгусском языке чжурчжэней), ловкий государственный деятель, своим влиянием частично обязанный своему статусу шамана). Именно он, приспособив китайкие иероглифы к тунгусскому произношению, изобрел «великие письмена» чжурчжэней. В конце концов его престиж сделал его подозрительным в глазах царя Холомы, который в 1139 г. казнил его.

Царь Дигунай взошел на цзинский трон, убив своего предшественника Холому и часть царской семьи (1149); это был варвар, извращенный цивилизацией, похотливый зверь, чьи приступы ярости напоминали о диком темпераменте чжурчжэней прошлых времен и который в то же время, из любви к удовольствиям, совершил ошибку, променяв маньчжурскую резиденцию первых Цзиней, родной лес, на пекинские дворцы: серьезная ошибка, почти равная дезертирству в тот момент, когда татары и монголы стали все чаще совершать разбойничьи набеги на Маньчжурию. Желанием Дигуная было стать настоящим китайским императором, а для этого надо было отвоевать у династии Сун Южный Китай. В 1161 г. он напал на Сунов, дошел до низовий Янцзы и попытался форсировать реку напротив Янчжоу, со стороны островка Цзинь-шань, возле современного города Чжань-цзян, но потерпел полное поражение. Войско, уставшее от его тирании, убило его, а тем временем в Ляояне царем провозгласил себя Улу (1161).

Новый цзинский суверен быстро заключил с Сунами мирный договор на основах сохранения статус-кво (переговоры 1163-1165 гг.). Летописи рисуют его мудрым и умеренным государем, который на пекинском троне тосковал по родным североманьчжурским лесам. Он умер в глубокой старости, оставив трон своему внуку Мадагэ (1189).

Мадагэ (1189–1208), как нам известно из китайских летописей, ослабил воинскую дисциплину чжурчжэньского народа: последствия этого скажутся при его преемнике, во время монгольского нашествия. Однако, когда в 1206 г. сунский двор неблагоразумно возобновил войну, Цзини перешли Хуанхэ, по которой проходила граница между двумя государствами, и дошли до Янцзы. Мадагэ потребовал головы китайского министра, развязавшего войну, зато согласился на сохранение территориального статус-кво в обмен на увеличение объема «подарков» серебром и шелковыми тканями, что было едва прикрытой данью (1208). При его преемнике Цзун-хао (1209–1213) началось вторжение в страну монголов.

Прежде чем перейти к истории монголов, которая затрагивает тюрко-мусульманский мир так же, как и Дальний Восток, необходимо ненадолго вернуться назад и рассмотреть историю тюрок, живших на землях ислама с XI в.

Глава 3. Тюрки и ислам до XIII в.

Иранский барьер против тюркского мира в X в.: Саманиды