Степные волки

– Как? – повернулся я к ней.

– А с собой возьмёте? – Соплюшка уставилась на нас.

– Да, – с моей стороны короткий резкий кивок.

– Гая! – позвала девчонка сестру и взбежала на лестницу. – Бегом за мной!

Прежде чем последовать за девчушкой, я выхватил совком из печи несколько угольев и метнул на пол. Разлитый самогон полыхнул мгновенно, и мы с Гордеем побежали за девчонками на второй этаж дома. Поднялись на крышу, и я выглянул в слуховое окно. Возле дома собиралась толпа местных жителей с вилами, косами, дротиками и дрекольем. Они пытались выбить дверь, но, видимо, покойный староста делал всё на совесть, и пока у них ничего не получалось.

– Быстрей! – поторопила девчонка и, направившись в дальний угол чердака, указала на кусок дранки. – Поднимайте.

Приподняли кусок крыши – староста готовил пути для бегства – и выбрались на смежную с домом крышу коровника. Было слышно, как внизу возятся и подают голос телята, почуявшие запах гари из человеческого жилья. Жалко скотинку, не успеют животных выпустить, но надо бежать дальше. По покатой крыше сарая мы спустились уже за двором и оказались в огороде. Дальше спуск к реке, и мы бегом рванули в низину, остановившись уже у земляного городского вала.

Оглянувшись, мы с Гордеем увидели горящий дом городского старосты и суетящихся вокруг него людей. Да, полыхает знатно, и такой пожар даже усилившийся дождь не остановит.

– Горите, сволочи. Дождётесь, предатели, мы ещё вернёмся, – еле слышно прошептал я и, обернувшись к соплюхам, застывшим в ожидании, спросил: – Вы с нами или есть где пересидеть?

– Нет. – Обе замотали головой. – Некуда нам идти, одни на белом свете.

– Тогда с нами. Как в Кривую балку лучше выйти, знаете?

– Да, – откликнулась одна. – Меня Скотс на покосы туда брал. Это вдоль реки вверх. Там дорога для своих только, а потом от лимана влево забирать надо.

– Пошли, – махнул я рукой и сквозь мокрый высокий бурьян первым направился за пределы поганого городишки.

До стоянки нашего отряда добирались несколько часов, по дождю, ночью, земля на тропинках осклизлая, колдобины, рытвины, так что добрались только за полночь. Мы ладно, а девчонок было жаль, в чём были, в том и выскочили. Хотя по дороге мы отдали им свои плащи.

В общем, пока добрели, всё на свете помянул недобрыми словами. Хорошо ещё, что нас Курбат на подходе учуял, приказал развести костры и ещё один кожаный тент на кольях растянуть. Ночь переночевали и уже поутру, когда мы с Гордеем рассказали о городке Банзугоне и его жителях, решили возвращаться в Норгенгорд, пока из крепостицы Естугир за нами погоня не вышла. Естугир недалеко, но время, думаю, пока есть.

Пока позавтракали, пока собрались, пока девчонок определили, дело к полудню. Дождь прекратился, выглянуло солнышко, мы запрыгнули на лошадей и тронулись в дорогу. До границы дней десять, путь не близкий.

Покачиваясь в седле, я осматривал наш отряд и думал, что всё же не зря сходили. Теперь у нас на полсотни бойцов больше, и это не наёмники и не чужаки, а наши сородичи. Конечно, большую часть парней ещё учить и учить. Но это дело наживное. Главное – люди есть. Вспомнились банзугонцы, все эти Скотсы, Рылы, Мордсы, Животнасы, Пыцапы, и меня передёрнуло от ненависти к таким тварям, готовым на всё за кусок хлеба и тёплую конуру. Одно слово – предатели!

– Гей! – раздался неожиданно разорвавший степной покой вскрик передового дозорного. – Впереди полусотня всадников! На нас идут!

Гадство, всё же не успели спокойно уйти. Сами-то ничего, оторвались бы, не зря своих коней каждый вечер овсом подкармливаем, но вот рекрутов наших не кинешь.

– К бою! – выкрикнул я. – Все не оружные назад! Если не выстоим, рассыпайтесь по степи!

Полусотня наёмных всадников – это не много. Нас, кто против них встанет, столько же. Есть смысл зарубиться насмерть.

– Хей-я! – издал я клич, поправил снаряженный арбалет на седельном крюке и поднял над головой шашку. – Вперёд!

Воины отряда сорвались с места, кони набрали разбег, и мы устремились на уже показавшихся вражеских всадников. Скорость, нужна скорость разбега, а иначе, если первое столкновение проиграешь, потом тяжко будет схватку переломить. В таких делах, в бою степном, всегда так. Кто быстрей и сильней в первой сшибке, тот, как правило, выигрывает весь бой.

Лёгкие всадники, по виду шимкенты, взвизгнули и, пригнувшись к гривам лошадей, помчались навстречу. Оставалось метров двадцать до врага, когда свистнули первые немногочисленные вражеские стрелы. Кто-то из наших бойцов застонал и вывалился из седла. Оглядываться некогда, мы столкнулись с противником и, проносясь плотной массой, стремя в стремя, через наёмников, расшвыряли их в стороны. С оттяжкой я ударил шашкой по чьей-то голове, кожаная шапка не спасла шимкента, и, обливаясь кровью, он свалился под копыта лошадей. Замах. Удар. Кочевник юркий попался, перегибается всем телом, прячется за лошадь. Да не на того напал, знаем мы такой фокус, и резко, обратным движением клинка, без всякой силы я опустил сталь на его ногу. Бедро кочевнику рассёк, и этого достаточно, ещё один противник падает наземь.