Степные волки

А перед капотом машины выросли металлические створки ворот. За секунду до удара я непроизвольно зажмурился, и когда открыл глаза, впереди расстилалась дорога, пустая и заснеженная. Мы вырвались!

Сзади с опозданием затарахтел одинокий автомат, но шлепков пуль о металл я не услышал. Очумевший охранник боялся попортить хозяйское добро и стрелял вверх, для очистки совести.

Несколько минут мы ехали в молчании, ожидая погони. Я то и дело глядел в зеркало заднего вида. Вот-вот над поместьем должен был взвиться и пойти над дорогой вертолет. Поделился с Загайновым этой мыслью, но тот только рассмеялся.

— Балда! Вертолет сейчас нас ожидает в аэропорту!

— Как это?

— Ну, надо было все предусмотреть. На этой, хоть и роскошной, колымаге мы бы далеко не убежали. Вот я и организовал «воздушный мост».

— А кто поведет?

— Сам понимаешь, баркаевскому экипажу доверять нельзя. Нашел тут одного отставного летчика, заплатил как следует. Да он бы и без денег полетел. Скучает по небу.

— Его не Федором Степановичем кличут?

— Знакомый?

— Встречались…

Не выдержала, значит, душа у полковника запаса…

Ехать в темноте было довольно трудно, и я рискнул включить фары. Машина шла ровно, бесшумно и вести ее было настоящим наслаждением. Вот и исполнилась моя маленькая мечта. Еду хоть и не на заднем сиденье в качестве лорда Грейстока, но за рулем даже интереснее. И все равно не понимаю, зачем президенту коллекция таких игрушек?

У карьера Загайнов попросил притормозить.

— Надо нашу «Ниву» забрать. Казенная все-таки.

— Может, заодно переоденемся?

— Нет, потом. Пока не гонятся, а кто знает, что через десять минут будет?

Но в аэропорт мы прибыли без приключений. Охранялся он совсем слабо, даже забора приличного не поставили. Уложили в салоне Сладкова и Цвигалева, посадили Стоянова. У меня был соблазн бросить здесь Софью, но, глянув на стоявшую с видом побитой собаки женщину, махнул рукой — полезай!

Федор Степанович в вытертом армейском бушлате суетился вокруг вертолета. Рад он был до беспамятства, и, похоже, его совсем не тревожили мысли о том, что машину мы практически угоняем. Но Сашка наверняка дал старику какие-то гарантии. Не мог же он подставить невинного человека!

«Ниву» и «роллс-ройс» мы отогнали к недостроенному зданию аэропорта. Появился местный сотрудник. Загайнов продемонстрировал красную книжечку с государственным орлом и велел стеречь машины пуще глаза. За ними, мол, потом заедут. Сотрудник чуть не взял под козырек.

Когда возвращались к вертолету, стоявшему на краю летного поля, я спросил:

— Думаешь, правда то, что эта дура рассказала?

— Вполне может быть. Но только вопрос теперь закрыт.

— Как это?

— Понимаешь, я одну из своих машинок установил как раз в той лаборатории, где Баркаев заперся. До него, естественно. А если там бактериологическое оружие делали…

— Ты же говорил, что есть защитные костюмы!

— Вообще-то заряд очень сильный был. И сунул я его как раз в шкаф с костюмами…

— Блин! Если лабораторию разнесет, полгорода вымрет!

— И тут я сомневаюсь. На выходе у президентской виллы тоже склад был с взрывчаткой. Там все сейчас завалило. Нет больше тоннеля.

Мне представился ужас последних минут жизни хитроумного кавказца и вспомнилась злая усмешка Краснитской. Она знала, что делалось в лаборатории! Ну, Бог ей судья. А ноутбук Баркаева был у нас. Там — все данные. Сашка найдет, куда его определить.

— Так куда мы летим?

— В Ставрополь, естественно. Ты свою миссию выполнил? Я тоже. Все, здесь делать больше нечего.

— А коллеги твои?

— Спохватился! Они еще сегодня утром уехали. Набрали материалов, отправились писать.

Вот теперь действительно история закончилась.

— Знаешь, — сказал я, — с таким бы удовольствием сейчас надрался!

Загайнов рассмеялся.

— Ничего, потерпи до Ставрополя. Рядом с редакцией есть такая уютная кафешка. «Греческий зал» называется. Мы там все пасемся, даже на каждого кредит открыт. Вот у греков вместе и нарежемся… И пусть только начальство что-нибудь попробует сказать!

Глава 22

Рано утром двадцать девятого декабря меня разбудило тарахтение телефона. Он у меня такой старомодный, не звонит, не мурлыкает, а именно тарахтит. Не открывая глаз, я нашарил трубку, подтащил ее к подушке.

— Да!

— Денис Игоревич? — поинтересовался женский голос. Смутно знакомый.

— Ну! — сказал я, не совсем еще проснувшись.

— Бергами не желаете позавтракать?

— Чем-чем?

— Это такие большие пельмени, национальное блюдо байчорской кухни.

Тут до меня дошло. Кто мог звонить мне с напоминанием о недавних приключениях в маленькой степной республике? Вот это сюрприз! А я, болван, и не позвонил даже! Утром перед нашим походом в подземелье простился на всякий случай, оставил московские координаты, а потом, естественно, возможности заскочить не было. Бить меня надо, скотину этакую! Смертным боем!

— Рита, ты?

— Конечно! Приехала и стою здесь, у Павелецкого вокзала, как дура!

— Так предупреждать же надо! — заорал я, вскакивая с постели. — Трудно было позвонить, чтобы я встретил? Все, стой там и никуда не уходи. Через полчаса буду!