Степные волки

Никаких бергов Рита, разумеется, не привезла. Но обещала приготовить к новогоднему столу. Я, совершенно ошалелый, метался по квартире, пытаясь создать хоть видимость порядка. Моя гостья сидела в кресле, предварительно убрав из него утюг, магнитофон и стопку книг, и с улыбкой наблюдала за моей суетой. Потом потребовала уборочные аксессуары, а меня отправила на кухню придумать какой-нибудь немудреный завтрак. Ну, это я умел. Яичница с сосисками, кофе, даже слегка поджаренные тосты. Класс!

К тому времени, как завтрак появился на столе, закончила свою работу и Рита. «В первом приближении», — как она выразилась. Действительно, если браться серьезно, то там было еще убирать и убирать. Я в своей безалаберной холостяцкой жизни с постоянными командировками совсем жилище запустил. Никак руки не доходили создать уютное теплое гнездышко. А ведь сколько раз собирался…

На кухне было как-то уютнее, поскольку там я проводил больше времен, чем в комнате. За кухонным столом мы и сели завтракать. Рита между делом рассказывала байчорские новости. Так, ничего существенного. Не считая мелких подробностей.

— Казино теперь у нас не будет. Президент решил, что там лучше проводить шахматные чемпионаты. Он почти ежедневно с народом встречается, жалобы выслушивает. И многое делает. У нашей школы новое здание. Объявили, что аэропорт закрывается, не нужен такой большой, а средства пустят на социальные нужды. Что вы там такого натворили?

— Мы? Ничего вроде. Разобрались с нехорошими людьми — и все.

— Нехороший — это Баркаев? Пропал он, вообще ничего не слышно. И службу безопасности его распустили. Слухи разные ходят.

— Какие?

— Ну что он собирался Байчорию к Чечне присоединить, всех в ислам обратить…

— Ерунда это все! — авторитетно заявил я. — Ну подумай, это просто технически невозможно. У Байчории с Ичкерией даже общих границ нет.

— Ну, не знаю. Я же говорю — слухи.

Вот, черт побери, в наше время от народа ничего скрыть нельзя!

— Марфа Петровна привет передавала.

— Как она там?

— Ну, как… Сам догадываешься.

Внезапно подал голос мой пейджер. Екарный бабай, неужели командировка? Да что шеф, совсем опупел?! Новый год на носу! Ну, был бы я один, тогда ладно. Но ведь Рита приехала!

— Прости, пожалуйста!

У меня был совсем убитый вид. Девушка встревожилась.

— Что случилось, Денис?

— Служба, чтоб ей пусто было! Надо съездить на часок, с делами разобраться. Ты не обидишься?

— Ну что ты! Я отдохну немного с дороги и возьмусь за капитальную уборку. Что у тебя с продуктами?

— Не совсем чтобы очень… Но я по дороге все куплю!

— Вот и хорошо. Поезжай. Дяде Сереже привет.

«Вот уж нет! — подумал я. — Обойдется дядя Сережа без привета! А то такого наслушаюсь!» И решил попытаться открутиться от командировки всеми силами и средствами. Хотя бы отложить ее на пару дней.

Поцеловав Риту в щеку, я запрыгал по ступенькам, удивляясь тому, что веду себя, как примерный супруг после нескольких лет счастливой совместной жизни. А как же быть с моим холостяцким статусом?

Боря с машиной уже ждал у подъезда. Но он, конечно, не знал о причине сегодняшнего вызова, полагал, что обычная командировка. И поэтому вздыхал сочувственно.

За поездку в Байчорию я свое уже получил. Несмотря на то, что управился меньше, чем за неделю, и вытащил из подземелья похищенных журналистов, шеф вставил мне крупного фитиля. Без смазки.

Во-первых, должен был действовать один, а связался с каким-то законспирированным фээсбэшником…

Во-вторых, меня совсем не просили что-то там взрывать и кого-то убивать. Если не получалось самому, в одиночку, вытащить московскую команду, надо было спокойно ретироваться и доложить начальству. Оно приняло бы соответствующее решение. Короче, как всегда — инициатива наказуема.

В-третьих, какого это дьявола я решил, что имею право угонять президентский «роллс-ройс» и президентский же вертолет? Я что, американских боевиков насмотрелся? Так свои агрессивные качества я вполне могу проявлять в войсках, куда отправить меня — пара пустяков, даже моего рапорта не потребуется…

Тут я взбеленился и тоже наговорил шефу кучу гадостей. О том, что я на свое нынешнее место совсем не просился, и в Москве отсиживаться мне — как серпом по определенному месту. Могу прямо сегодня сдать дела и отбыть хоть в свою часть, хоть к черту на кулички. И если шеф считает, что я плохо выполнил последнее задание, то пусть пообщается с четверкой журналистов и узнает, что им грозило, не подоспей буквально в последний момент я и «законспирированный фээсбэшник» Сашка Загайнов. И пусть шеф также себе представит, что вообще могло произойти, не полезь мы в то распроклятое подземелье. И что у того долбанного президента целое стадо таких «роллс-ройсов» и ради спасения себя и своей задрипанной республики он вполне бы мог пожертвовать одним лимузином.

Шеф, ошеломленный моей тирадой, молчал, и тут я, умерив пыл, вкрадчиво спросил, почему все-таки меня послали разыскивать журналистов в одиночку, безо всякой поддержки? Ведь не может быть такого, чтобы никто ничего не знал о деятельности Баркаева?

Шеф пожевал губами, потом сказал только: