Степные волки (СИ)

Сердце бешенно колотилось. Все осталось где-то далеко и пропало в ослепительных вспышках наслаждения. Девушка стонала, охала и вонзала в его спину свои коготки, и он чувствовал отголоски ее души, кричащей от счастья и удовольствия. И звуки, которые она издавала под его ритмичными движениями, только подстегивали его, заставляя не останавливаться и двигаться еще и еще. Эльза извивалась всем своим телом, которое, казалось, живет своей жизнью, и Курбат стискивал свою любимую, чувствуя трепет ее бедер и все ее напряжение. Он понял, что время настало, пик уже близок и, вцепившись в нежные бедра девушки, направлял ее, прижимал ее к себе, чувствуя как его грудь скользит по ее мягкому животу.

И все же, удовольствие не может быть вечным, и что-то, напоминающее некую яркую вспышку, ударило по глазам Курбата, а девушка громко закричала. Они еще теснее переплелись в единое целое, она забилась под ним, а он, чуя все ее наслаждение, с воплем, больше похожим на яростный рык зверя, излился в нее.

Курбат смотрел в окно и вспоминал каждую неповторимую ночь, проведенную со своей возлюбленной. "Как же хорошо жить, когда ты, наконец, нашел для себя вторую половину, — думал парень, — но скоро в степь, снова в поход, и как бы мне хорошо не было, дело превыше всего."

— Милый, — донеслось до него, — ты уже проснулся?

— Да, любимая.

— Иди завтракать.

— Конечно, уже спешу, — ответил он и направился на кухню.

На завтрак была яичница с беконом и, глядя как он ест, Эльза спросила с некоторой тревогой в голосе:

— Когда вы идете в поход?

— Через три-четыре дня.

— А это обязательно?

— Да, и это не обсуждается.

— Хорошо, — покладисто согласилась девушка, — а что будет дальше?

— Дальше? — Курбат посмотрел на ее встревоженное лицо и почувствовал ее сомнения. — С матерью вчера встречалась?

— Угу, — кивнула она.

— Понятно, — он встал, подошел к ней и обнял ее за плечи. — Мы вернемся, и я поведу тебя к алтарю, мы поженимся, купим дом, родим детей. Лично я, вижу наше будущее только так и никак иначе. Ты не против?

— Не против, и только за, — девушка плотней прижалась к нему.

Они простояли так несколько минут, и Эльза сказала:

— Совсем забыла вчера сказать, сегодня отец возвращается. Мы можем его к нам в гости пригласить?

— Конечно, — согласился Курбат. — Буду рад с ним познакомиться.

Весь день пролетел в суете. Пламен, как всегда, метался по городу весь в делах и заботах, и братьям своим застаиваться не давал. Звенислав занимался оружием и амуницией, а ему пришлось бегать насчет лошадей. Каждую подковать надо хорошо, справные седла подобрать, подков и ухналей запас приготовить, овес закупить. А учитывая, что в отряде появилось два десятка балтских наемников, нанятых Пламеном, работы хватало.

С трудом, Курбат выкроил свободный час, но и то, не для того чтобы к себе на квартиру забежать, а для посещения банка братьев Гамбузино, самого солидного финансового учреждения в городе. Что с ним дальше будет и как поход сложится? Он этого не знал, но одно знал твердо, его любимая женщина не должна влачить жалкое существование, если с ним что-то, вдруг, произойдет. Курбат заранее отделил пятьсот империалов как свою долю и, в присутствии свидетелей, сержанта Луки, ставшего в родном городе уважаемым человеком, и знакомого купца-оружейника Бронгера, сделал вклад на год и оставил завещание, по которому, в случае его смерти, все его золото переходило Эльзе Хант.

И вновь дела их небольшого отряда закружили парня, и еще один день пролетел незаметно. И вот, когда он усталый и голодный вошел в свое семейное гнездышко, то сначала не понял, что это за седоусый мужик, по виду крестьянин, сидит за его столом, и пьет подогретое сдобренное специями вино из его запаса. Рука, было, метнулась за ножом, но тут он все же вспомнил, что приглашал в гости отца Эльзы. Однако кроме мужика в комнате никого не было, и на всякий случай, он расслабляться не стал.

— Ты кто? — спросил он незнакомца.

— Эрик Хант, — ответил тот встревоженно, поглядывая на боевой "иби" в ножнах у Курбата.

— А Эльза где, и супруга ваша?

— Пошли в кондитерскую лавку и к мяснику за колбасами, а то весь день за разговорами прошел, и они ничего не приготовили.

— А-а-а, — только и сказал парень, протягивая Ханту руку. — Курбат, будущий муж вашей дочери.

— Даже так, — мужчина привстал, пожал ладонь дрома и вновь уселся за стол. — Честно сказать, думал, что у вас несерьезно все, поигрались и разбежались. Рад за вас, и рад, что ты сразу все обозначил. Без всяких неприятных недосказанностей обошлись.

Вскоре появились женщины с младшим Хантом, гордо несущим перед собой коробку с несколькими пирожными. Вечер удался на славу, Ханты были дружной семьей, а Курбату, видевшему такие отношения людей только издалека, было приятно находиться с ними в одной компании.

Когда все наелись и ужин окончился, женщины, забрав Герта, ушли в комнату, обсудить свои дела и проблемки, которых у них никогда не убавляется, и Курбат остался один на один с Эриком. Разговор поначалу как-то не клеился, но за вином оба расслабились, и все же нашли о чем поговорить.