Стереть из памяти

На ней дед запечатлел собравшихся у Батуриных гостей. Вот бабушка, она смотрит прямо в объектив, то есть на мужа. Вот рядом она сама, о чем-то шепчется с подружкой Катькой. Та в тот день была недовольна, завидовала сестре, оказавшейся в центре внимания. Она как раз за столом говорила что-то о том, что Влад совершенно напрасно женится на Регине, вот подождал бы пару лет, и она, Катерина, стала бы ему более подходящей женой. Опять зависть и ревность, точно.

На фотографии были и Константин Благушин с женой – маленькой, коротко стриженной женщиной болезненного вида – и дочерью, и Дмитрий Ермолаев, и Анна Марлицкая в клетчатой косынке известного бренда на шее и с довольно напряженным непонятно отчего лицом. Впрочем, это отпечаталось на лицах всех изображенных людей. Лика помнила, что помолвка была веселой и радостной, но именно в тот момент, когда дед поймал всех на фото, что-то сломалось, поскольку практически каждый человек на фотографии выглядел недовольным, расстроенным, напуганным или встревоженным. И все это дня за три до того, как Регину убили.

Лика попыталась сопоставить эту фотографию с другими, которые дед делал машинально, снимая все подряд. Кто на кого смотрит? Кто кого не любит или боится?

– Лушенька, девочка, поторопись. Суп остынет.

Она с сожалением захлопнула альбом, чтобы не заставлять Светлану звать ее в третий раз. Ладно, вечером у нее будет масса времени, чтобы хорошенечко рассмотреть найденные фотографии. Почему-то у Лики появилось предчувствие, что в них, щедро отщелканных дедом, найдутся ответы на многие вопросы. Оставив альбом на качелях, она подошла к столу, вежливо поздоровалась с гостями, невольно вздрогнула, увидев на докторе Ермолаеве те самые ярко-красные кеды.

– Рассаживайтесь, гости дорогие! – Светлана водрузила в центр стола огромный, пышущий жаром курник.

На Лику пахнуло вдруг давно забытой атмосферой детства, когда такие посиделки с соседями были делом само собой разумеющимся. Они часто собирались так в чьем-нибудь дворе, накрывая щедрый стол и зовя всю округу.

– Как в детстве, – шепнул ей Антон, и она поняла, что он тоже помнит ту счастливую безмятежность, оборвавшуюся со смертью Регины Батуриной.

Она окинула взглядом гостей. Все они выглядели вполне довольными и расслабленными. Совсем не так, как на той последней фотографии, которая никак не давала ей покоя.

– Курник! Горяченький. Подставляйте тарелки. – Голос Светланы вывел Лику из задумчивости.

На время она выбросила сыщицкие мысли из головы и набросилась на еду, оказавшуюся удивительно вкусной. Внутренняя тревога – постоянная ее спутница на протяжении двадцати лет – отступила. В данный момент Гликерии Ковалевой точно ничего не угрожало.

* * *

Разумеется, основной темой разговора было новое убийство, всколыхнувшее тихую жизнь их улицы. То, что жертвой неведомого преступника стала Екатерина, младшая из сестер Батуриных, казалось мистикой. По крайней мере, Светлана оценила случившееся именно так.

– Это ж надо, жуть какая, – говорила она, зябко подергивая плечами. – И ведь ровно через двадцать лет. Как будто старшая сестра за младшей пришла. Сказала: «Попользовалась моим, и будет с тебя».

– Что за чушь ты несешь, Светка! – не выдержал ее муж. – Не связаны эти события никак. Судьба просто у девок такая. Что ж тут попишешь? Те, кто старшую девушку убил, уж отсидели давно.

– Вот именно, – горячо поддержала Николая Эльмира Степановна, она сидела рядом с Благушиным и то и дело подкладывала ему в тарелки вкусненького. Ухаживала. – Отсидели и вышли на свободу, где и принялись за старое.

– Да не могли они приняться за старое, – с досадой сказала Лика.

– Это почему? – удивилась Светлана. – Уголовники – они и есть уголовники. Горбатого, как говорится, только могила исправит.

– Да именно поэтому. Один из той четверки давно умер, второй и сейчас в тюрьме, третий в вахтовики-нефтяники подался, так что в Сестрорецке остался только один непосредственный участник тех событий.

– Так женщину зарезать и одного хватит, – заметил Николай.

– Хватит. Только Андрей Богданов этого не делал. Более того, эта четверка и Регину не убивала.

– Как это? – еще больше удивилась Светлана. – Суд же был. Мы как раз этот дом купили и обживались, а весь Сестрорецк только об этом деле и гудел. Я же помню.

– А вот так это. Следствие заставило этих четверых преступников взять на себя вину за еще одно убийство. Это подтвердил тогдашний начальник уголовного розыска, который согласился сейчас передать эту информацию полиции.

Все собравшиеся за столом переваривали услышанное.

– Вот те раз, – первым нарушил молчание Благушин. – А кто же тогда убил Регину?

– Скорее всего, тот же человек, который сейчас избавился от Кати.

– И у следствия есть подозреваемый? Вы уж расскажите нам, раз так выходит, что вы – единственная в курсе.

– Основной подозреваемый – Влад Панфилов, бывший жених Регины и Катин муж, – призналась Лика.

– Свят-свят-свят, – Светлана перекрестилась. – Ишь, душегубец какой. Может, и хорошо, что я их никого и не знала.