Стерлитамакская трагедия

В 1917 году над умами наиболее образованной части населения уже господствовала идея социалистического преобразования общества, построения народно-правового государства. Её приверженцы, социалисты, разделялись на две большие группы: марксисты и националисты. Обе группы были хорошо представлены в Стерлитамаке и имели довольно много приверженцев. Большевики и националисты в Стерлитамаке работали бок о бок и всегда находили общий язык. Одним из мест взаимодействия было городское реальное училище на ул. Соборной (ныне Садовая), где мой прадед, А. А. Ивлев, встречался с известным башкирским социалистом А. Алимгуловым, который работал тогда преподавателем в училище.

Мой прадед, А. А. Ивлев, марксист, член ВКПб с 1905 года, прошёл суровую школу революционной борьбы. Он принадлежал к рабочей элите (по профессии – столяр-краснодеревщик), был образованным, отважным, ответственным человеком, руководствовался самыми высокими идеалами, в критических ситуациях проявлял мужество и несгибаемую волю. Погиб на посту, как настоящий мужчина, сильный духом и верный своему долгу. Зарабатывал прадед достаточно, чтобы достойно содержать свой дом, семью из пяти человек. Дочери учились в гимназии. На старых фотографиях видно, что одевались они весьма прилично, как подобает городским барышням. Именовали их Августа, Антонина и Клавдия, в порядке рождения.

Супруга, Любовь Александровна, придерживалась великорусских традиций, носила длинное закрытое платье, всегда с покрытой платком или шалью головой. Простая русская женщина очень строгих нравов, молчаливая, серьёзная, требовательная, верная семейному долгу, очень стойкая в испытаниях, сильная духом. Всю свою жизнь посвятила семье. Вела домашнее хозяйство, воспитывала дочерей. Каких-либо удобств в доме не было. Воду нужно было приносить на коромысле, до ближайшего «фонтана» около 400 м. Полоскали бельё на Ашкадаре, зимой в проруби. Пекли свой хлеб в дровяной русской печи.

* * *

Вместе с супругом, в 1918-м, Любовь Александровна мужественно прошла весь мученический круг – разлуку, узилище, истязания, увечье – и схоронила его, когда ей было 46 лет, осталась верной ему до конца жизни. При советской власти – персональная пенсионерка всесоюзного значения (как участница революции), продолжала жить в родовом доме, в Стерлитамаке. В 70 лет схоронила среднюю дочь Антонину (мою бабушку), воспитала и поставила на ноги внука Виктора, моего отца. Упокоилась в возрасте 80 лет в Уфе, на руках младшей дочери, Клавдии Александровны Ивлевой, погребена на одном из уфимских кладбищ.

* * *

Александр Александрович выглядел так, как обычно выглядел революционно настроенный человек того времени (это было важно): густая живописная шевелюра, усы и бородка, косоворотка навыпуск, с ремешком, сверху пиджак, брюки заправлены в высокие сапоги, всё чёрного и серого цвета.

Семья Ивлевых была старого замеса: очень дружная, соединённая любовью, желанием быть полезными друг другу, при полном отсутствии тупого эгоизма. Такие семьи не распадаются ни при каких обстоятельствах. Жили дружно, весело, любили петь русские народные песни, дети активно помогали матери по хозяйству.

Александра Александровича обожали дети. Когда он возвращался домой с работы, детвора встречала его на улице и буквально облепляла. Он дарил им игрушки собственного изготовления. Родные дочери даже ревновали отца к соседским детям.

В Стерлитамаке мой прадед работал по специальности на мукомольной мельнице с паровым двигателем, принадлежавшей А. В. Кузнецову. По масштабам тогдашнего Стерлитамака, это было крупное предприятие. Располагалось оно на юго-западной окраине города.

Купец 2-й гильдии Алексей Васильевич Кузнецов, владелец паровой мельницы, гласный нескольких городских Дум, прославился и как меценат, строивший дома для рабочих своей мельницы. В одном из таких домов, по ул. Набережной, 76 (ныне Пушкина 117), на левом берегу Ашкадара, в 1909 году, после Большого стерлитамакского пожара 1908 года и поселилась семья Ивлевых.