Стерва

По-прежнему улыбаясь, я подняла на него взгляд:

– Ну, что же, сто баксов совсем недурная плата за то, что мне пришлось вытерпеть от тебя в постели. Хотя, знаешь, глядя на твой экранный образ, я почему-то представляла тебя более… Ну, ты понимаешь… более…

Тупое выражение его лица ясно говорило о том, что он не понял моего намёка. Что же, я могу быть откровеннее:

– Но, ты не расстраивайся. С такими деньгами и связями как у тебя ты вполне сможешь решить эту проблему. Наука прогрессирует, не стоит сразу отчаиваться и ставить на себе крест.

– Ты о чём? – Бедняга! В попытке понять меня он так наморщил лоб, что сам же скривился от боли.

– О том, сахарный мой, что я, в силу своей профессии, конечно, видала всякое, но, чтобы такого крошечного… Вот я и подумала, что тебе не мешало бы найти специалиста, который бы его тебе хоть немного нарастил.

"Ха, ха, ха! Держите меня крепче. Тайсон, где твоя былая самоуверенность? Челюсть трясётся, уцелевший глаз пытается вылезти из орбиты… Да, я нагло вру, а ты, как последний дурак заглотил наживку. Терзайся теперь.

– Э-э-это не правда! Ещё вчера, ты была всем более, чем довольна!

– Издержки профессии, сам понимаешь. Клиент всегда прав, и всё такое… Ну, а кроме того, меня с детства учили, что нельзя смеяться над недостатками и увечьями других. Так что я тебе вполне искренне сочувствую. Ты всё-таки подумай над моими словами, это, я тебе как друг говорю. А теперь, извини, – я картинно зевнула, изображая скуку, – Мне нужно принять ванну и подготовиться к встрече кое с кем. Надеюсь, уж он-то меня не разочарует.

Я поднялась с постели и в одних трусиках проскользнула мимо напряжённо застывшего Тайсона, бросив ему на ходу:

– Уходя, просто захлопни дверь. Пока. Чмоки, чмоки.

Заперев дверь в ванной, я открыла воду и обессиленно съехала по стенке прямо на пол.

Боже, что это было?

Грохот захлопнувшейся двери возвестил меня о том, что Тай ушёл. Скатертью дорога! Будь, ты проклят Лоутон!

Ругая себя и Тайсона последними словами, я яростно тёрла мочалкой тело везде, где он до меня дотрагивался, пытаясь смыть с себя следы вчерашнего безумия. Кожа горела огнём, но мне было всё равно. Только боль помогала держаться и не разразиться слезами от обиды.

Когда я вышла из ванной, я убедилась, что осталась одна. Подойдя к балконным дверям, я заметила свой телефон, который валялся прямо на полу.

"Странно, что он здесь делает? Я точно помню, что оставляла его на тумбочке"…

Я спешно подняла телефон с пола, и открыла дисплей решив проверить всё ли с ним в порядке. Но, тут мой взгляд упал на сообщение, что по-прежнему было на экране. Что это? Почему оно здесь? Кому понадобилось рыться в моей почте?

Ответ был очевиден. Когда я проснулась, Тайсон как раз в этот момент вернулся с балкона, и вид у него был совершенно невменяемый. Выходит, он прочитал письма, и сделав собственные выводы, решил мне отплатить. Ну, что же, тут его можно понять, хотя, я по-прежнему не одобряю грубости, что он проявил по отношению ко мне. Ведь мог бы честно обо всём спросить, я бы и не подумала что-либо от него скрывать. А так…

А так получилось, как получилось. Чего уж теперь сожалеть. Ни он, ни я не забудем взаимных оскорблений, так что самое время перевернуть поскорее эту страницу и начать двигаться дальше. И будет лучше, если я уже сейчас прерву свой отпуск и вернусь в свою уютную квартирку. Кроме того, как я понимаю, я сегодня получила очередной заказ. Нужно по возвращении навести справки об этой Тайре Кингстон и её престарелом муже.

Решив не откладывать на потом, я вновь вернулась к паковке чемоданов, от которых вчера меня так бесцеремонно отвлекли.

Часть вторая

Месть

Глава 17

– Мистер Кингстон, вы такой забавный…

– О, ну, почему так официально? Прошу вас, зовите меня Альфред. В конце концов, я ещё не настолько стар, чтобы такая хорошенькая женщина, как вы, обращалась ко мне на "вы".

Ну, что вы, какое там стар! Лично я, никогда бы не смогла бы назвать старым мужчину, сидящего за столиком напротив меня. Дряхлым ископаемым – да, но никак не старым, этим я просто оскорбила бы людей преклонного возраста.

Первые дни после поспешного бегства с Барбадоса дались мне нелегко. Хотелось рвать и метать, крушить всё вокруг. Только моя годами тренированная, выдержка не позволяла мне забиться в какой-нибудь неприметный уголок, и вволю нарыдаться, оплакивая разбитое сердце.

Фу, как пошло звучит! И, если уж на, то пошло, то никакого сердца мне не разбивали. Я – стерва, у меня нет сердца! Да, была задета моя гордость, чувство собственного достоинства, но, Боже правый, разве кто-нибудь говорил о чувствах? Я, конечно, не могу отрицать того, что красавчик мне понравился, но, чтобы влюбиться в него… О, я вас умоляю…

Вернувшись в Штаты, я не поехала к себе, а решила немного пожить у сестры. Катерина сразу смекнула, что я "на тропе войны", поэтому в целях самосохранения не стала задавать лишних вопросов, за что я была ей очень благодарна.