Стерва

Я раздумываю над его словами, раскрыв рот. Наверное, похожа на маленького уязвимого ребенка. А Джереми рассматривает меня с обожанием. Это так подкупает. Ну, кто так на меня еще будет смотреть? Кто?

– Знаешь, что? – заправив прядь волос мне за ухо, произносит Джереми, наблюдая за своим медленным движением, от которого меня бросает в дрожь.

Я мотаю несильно головой, готовая услышать, что он хочет сказать мне.

– У тебя прекрасная дочь, – говорит Джер, касаясь губами моей щеки. – Она так на тебя похожа. Я уже успел ее полюбить.

Несмотря на сковывающие меня грусть, чувство стыда и вины, я смеюсь, чуть оттолкнув его, заглядывая ему в глаза.

– Да ладно, тебя просто привлекло, что ты ей нравишься больше Бриса.

Джереми делает вид, что задумывается. Он чуть сгибается, кулаками упираясь в края стола по обе стороны от меня, но его взгляд становится серьезным минутой позже, и он, как будто мысленно вовсе потерял нить разговора и поменял тему у себя в голове. Когда Джереми заговаривает, его голос шелестит, словно листья деревьев осенним утром:

– Я всегда смотрел в твои глаза, чтобы утонуть, – пауза, наступающая после его слов, заставляет меня опустить взгляд на его губы. – Мне нравится захлебываться в волнах твоего моря. – Я дышу стремительнее; почему-то грудную клетку сдавливает. – Но каждый раз я утопал. Ты меня никогда не спасала.

Дальше он молчит, я не смею открыть рот и вымолвить хоть слово. Мы оба знаем о его непроизнесенной просьбе – он хочет, чтобы в этот раз я подала ему руку. Чтобы не позволила захлебнуться. Это я стерва. А Джереми – тот человек, который должен жить. И жить счастливо.

Вздохнув поглубже, я кладу руки ему на грудь, решаясь. Это просто, Сэм, это просто. Нужно всего лишь рассказать ему правду.

– Послушай, Джер, – начинаю я, но парень прерывает меня глубоким и чувственным поцелуем.

После он хватает свой телефон, куртку, которую ему принес Аарон и бежит к двери.

– Мне два раза звонил мой помощник Энджи, он сейчас в Аликанте, и ему нужна моя помощь с бумагами, а копии – у меня в квартире, – поясняет Уолш, отворив дверь. На пороге он задерживается, бросая на меня влюбленный взгляд. – Я позвоню тебе, и вечером мы сходим куда-нибудь, любимая. Ты, я и твоя дочь.

Я не успеваю сказать Джереми, что вечером мы и так встретимся, – только в доме его родителей. Он посылает мне воздушный поцелуй и, захлопнув дверь, уходит. Я могу слышать, как он спускается по лестнице, вместо того чтобы воспользоваться лифтом. Ну, что ж, вскоре Эйрин просветит его насчет сегодняшнего ужина. Надеюсь, если не я, то хотя бы он будет рад. Это все-таки семейные посиделки в честь его воссоединения с этим городом, с людьми, которым он дорог.

– Мамочка! – зовет Даниэль, отвлекая меня от своих мыслей.

Я оборачиваюсь, и дочь уже оказывается на кухне, прискакав сюда на одной ножке.

– А я уже все убрала! – радостно объявляет она, хлопнув ладошками по бедрам. – Теперь пошли гулять, да?

***

Мы слушаем с Агнес в ее машине песню Birdy «Wild Horses». Дорога к дому Эйрин оказывается морально тяжелой. Я готовлю себя к неприятной встрече с ней, но все мои старания напрасны. Волнение никуда не уходит, не растворяется, как бы мне того ни хотелось.

– Не переживай ты так, – вероятно, заметив, что я заламываю пальцы и дышу, будто бы, бегу трусцой, говорит мне сестра. – Даниэль в надежных руках.

Я знаю это, ведь оставила дочь с Вивьен, что гостит сейчас у Агнес. И я не переживаю об этом, поскольку Дани и Вив нашли общий язык. И у лучшей подруги Агнес волосы нормального цвета, лицо не проколото, татуировок нет, по крайней мере, на заметных местах. Именно что-то необычное всегда привлекает внимание Даниэль. К моим волосам она уже привыкла, а вот о прическе Эмили мечтает изо дня в день.

– Нет, я не… о том думаю, – признаюсь ей, принимаясь грызть ноготь большого пальца.

За что получаю разом по всей ладони. Агнес это моя привычка ужасно бесит. Да и меня тоже, все отделаться не могу.

– Мы побудем там всего час, а потом уедем. Я поэтому и попросила Аарона приехать раньше меня, он сказал Эйрин, что у нас с тобой дела, и прибудем мы позже.

Я фыркаю, подогнув ноги и сложив непослушные руки на коленях.

– Уверена, мать Джереми не в восторге от перспективы сидеть со мной за одним столом.

– Но ты ведь тоже об этом не мечтаешь, – парирует Агнес. – Просто постарайся не обращать на нее внимания, кивай на ее замечания и улыбайся. Ты ее взбесишь!

Агнес зловеще хихикает, и я смотрю на нее искоса, удивляясь тому, что моя сестра может быть такой злоречивой и враждебно настроенной. Хотя, с другой стороны – это же мама Джереми. Кто, вообще, ее любит? Даже собственный муж изменяет, я знала об этом еще во времена, когда училась в школе, а в Палм-Бей приезжала на каникулы. Если же сама Эйрин не замечает очевидное, тогда я очень удивлюсь.

– Я должна попросить у тебя прощения, – перебивает вдруг мои размышления Агнес; она изредка смотрит на меня – в основном, следит за вечерней дорогой.

В непонимании качаю головой.

– За что?