Стерва

Его слова звучат все обреченнее, он срывается, и я слышу, как он пинает что-то злостно ногой.

– Почему ты мне не отвечаешь?! – ревет Брис на том конце провода.

Я поднимаюсь и, сжав смартфон между ухом и плечом, надеваю джинсы, не потрудившись натянуть трусы. Выхожу на балкон, снова взявшись ладонью за основание телефона Саманты. Прохладное осеннее утро Флориды приветствует меня, и я ловлю себя на мысли, что даже наслаждаюсь беспомощностью Макензи в данную минуту.

– Сэми? – повторяет парень слабо. – Почему ты молчишь?

– Потому что это не Сэм, – охрипшим ото сна голосом, говорю ему я.

На несколько очень долгих секунд между нами повисает густая тишина. Она разбавляется сначала его тяжелым дыханием, полным мрака и боли, а потом его тихим и сиплым голосом. Боже, я надеюсь, Брис не станет рыдать.

– Что ты…? Какого черта ее телефон у тебя?!

Я складываю губы трубочкой, немного сощурив глаза, и хоть этого Брису не увидеть, – улыбаюсь.

– Я одолжил его у Сэм, потому что она вышла из спальни в моем свитере.

Чувство ликования заполняет мои внутренности. Может, это, конечно, паршиво, но мне это нравится. Очень нравится.

– Где вы? – глухо шепчет он, и, я уверен, что до боли сжимает кулаки.

Интересно, кровоподтеки, которым я разукрасил его лицо, все еще сопровождают Макензи? Могу ли я продолжать гордиться, что нарисовал на его роже то, чего он заслуживает?

– Ты в ее квартире? – говорит Брис, а потом следует звон ключей – собрался ехать к Сэми.

Я спешу его остановить:

– Не угадал. Попытка номер два?

Мне отчетливо представляется, с каким бешенством Брис швыряет ключи в стену. Я слышу это. Слышу его зверский рык, чувствую, как он сжимает в руке трубку.

– Проклятый говнюк, – цедит парень сквозь зубы.

Я киваю головой, растянув губы в улыбке. Прячу одну руку в карман джинсов. Но Макензи щелкает зажигалкой, и у меня самого появляется желание закурить. Гребаная привычка, заработанная в шумном Мадриде! Я лезу в задний карман, доставая пачку крепких Winston. Достав из пачки одну сигарету, я бросаю остальные на бортик балкона. Прикурив, туда же отправляю зажигалку. Мы одновременно выдыхаем дым, не видя друг друга, но улавливая звуки происходящего.

– Она не любит тебя, – горько говорит Брис, но я лишь усмехаюсь этому.

Ему-то откуда знать, что на душе у Сэм?! Но я решаю ему подыграть.

– Но и тебя она не любит.

В очередной раз затянувшись, Макензи уверенно выдает:

– Она доверяет мне, Джереми. Она однажды полюбит меня, если ты перестанешь лезть! Если ты просто… исчезнешь! Ты можешь оказать такую услугу? Или что, твоя свадьба сорвалась?

Не знаю, откуда во мне появился циник, но он живет и бодрствует.

– Представь себе. И у нас с Сэм все отлично. Кстати, – я жестикулирую рукой, – она сегодня планирует поставить тебя перед фактом вашего неминуемого разрыва. Можешь меня поблагодарить: я делаю все проще, подготавливаю тебя.

Макензи вдоволь ругается, чтобы после обратиться ко мне, не сдерживая своих чертовых, не интересных мне, эмоций.

– Послушай, сволочь, я люблю ее! Оставь в покое мою девушку! Если ты думаешь, что я так просто сдамся, ты ошибаешься.

Потушив окурок, я тоже сержусь, и пуще Макензи. Ударив ладонью по кирпичной отделке балкона, я рычу в трубку, как обезумевший.

– Послушай, ты, Брис, мне плевать на твои ничтожные чувства, и я понятия не имею, почему это мой лучший друг поверил, что ты можешь быть хорошим приятелем, но я знаю одно: ты любишь отбивать чужих женщин! Думаешь, мне не известно о том, как ты поцеловал при Аароне Агнес много лет назад? Я знаю о тебе все. Все потому, что такая букашка, как ты, втерлась в доверие моей любимой женщины! – Мне сносит крышу; я озверел на всю катушку. – Какого черта ты не отстанешь от нее? Ты ведь сам прекрасно видишь, что между вами нет никакой страсти, никакой любви. Ты. Не нужен. Ей, – проговариваю я медленно, чтобы он, наконец, уяснил, какое место занимает в жизни Сэм. – Ни ей, ни моей дочери, ты понял, Макензи?!

Я дышу тяжело и часто, переваривая все, что я сказал. Но смысл того, что было произнесено мною, приходит не сразу. Отнюдь не сразу. Когда я слышу от Бриса изумленный вздох, только тогда понимаю, что дело плохо. Я не должен был ничего раскрывать пока что. Ладно, я уверен в своем отцовстве. Но это не было моим замыслом – рассказывать Брису об этом. Черт! Дрянь! Кто меня за язык тянул?!

– Что? – слышится его шепот в трубке. – Что ты сказал только что? Я думал, что… Так значит, это ты бросил Сэм с ребенком и умотал? – снова грозно, но теперь с укором и большей неприязнью, произносит Макензи. – Ну да! – восклицает он. – Господи, все сходится! Какой же ты…

– Нет, – перебиваю я его твердо. – Все не так.

Я отключаюсь, не давая ему возможности продолжать. Роняю голову на сгиб локтя, держа в руке телефон. Мне стоило контролировать, что говорю. Я ведь хотел, чтобы она сама призналась. Мне это было нужно?

А что теперь? Что будет теперь с нами?

Глава 24

Саманта