Стервам вход воспрещен

У меня, с одной стороны, были планы по покорению мирового шоу-бизнеса, с другой стороны – не было достаточного количества денег. Нет, не для этого покорения – мне банально не на что было жить. А прошедшим кастинг обещали платить за каждую репетицию, кормить обедами и, главное – контракт! Какой – этого никто не знал, но само слово «контракт» как-то обнадёживало и манило!

Кстати, как сообщал в украинской прессе композитор мюзикла Александр Злотник, идея создания и финансовая поддержка мюзикла принадлежат американскому предпринимателю Алану Холли, который многие годы работал одним из продюсеров бродвейского мюзикла «Кошки». Так что явно в этот проект вложено было немало. В любом случае, стоило рискнуть.

И я рискнул.

Вот честно – не помню, как я проходил кастинг. Помню, мы вначале пели в какой-то музыкальной студии. Ну, всё было крайне профессионально – пульт, за стеклом звукорежиссёр, я стою в самоё студии перед микрофоном и пою. Кажется, на тот момент у меня были свои минусовки – то есть, минусовые фонограммы моих песен. И я спел песню «Огонь и река», которая начинается… а-капелла! Как я умудрился попасть там в ноту, и как звукорежиссер правильно смог запустить трек – хоть убейте, не помню. Ибо музыкальное сопровождение и сам трек ведь начинались сразу с припева, потому что первый куплет мы – я и еще два моих вокалиста – пели без музыкального сопровождения. И если вживую это было нормально – мы спели, музыканты посчитали такты и вступили, то в студии звукозаписи такой трюк было проделать намного сложнее.

Но, видимо, всё прошло замечательно и маэстро Злотник даже спросил, кто написал прозвучавшую песню. Услышав, что песня моя, изумлённо поднял брови, но промолчал. Потом, кстати, он пробовал меня спрашивать по поводу написанных мною песен, но как-то вскользь…

Ещё на кастинге просили показать, как мы умеем двигаться. Пять лет работы в театре пантомимы, в том числе и в качестве профессионального актера не прошли для меня даром, а занятия брейк-дансом в стиле «папинг», который в то время назывался «электрик-буги» позволили мне показать, как высказался продюсер мюзикла, «сумасшедшую пластику». Кстати, её оценил и режиссер мюзикла Виктор Шулаков. Одним словом, я прошел кастинг и был зачислен в труппу. Как потом мне стало известно, пробовались примерно полторы тысячи актеров и певцов. Отобрали 27 человек.

Я был единственным непрофессионалом в труппе – все актеры, точнее, все певцы или учились в профильных заведениях Киева, или уже закончили консерватории, эстрадно-цирковое училище, институт культуры Поплавского и так далее и тому подобное. Причем, актеров почти не было, главное ведь в мюзикле – вокал. И вокалисты, конечно, подобрались очень сильные. Хотя я неплохо пел, но я рядом с этими певцами выглядел гнусавым и слабоголосым нищим на паперти.

В первый же репетиционный день, когда раздавали роли, мне сразу дали роль шамана папуасского племени, где важен был как раз не голос, а пластика. А вот моими партнерами стали сразу две будущие звезды украинской и российской поп-сцены – Светлана Лобода и Таня Либерман, которая через некоторое время превратится в Тину Кароль. Правда, тогда они были никому не известными поющими девочками, которые так же, как и я, просто попытались реализоваться. В общем, для них этот мюзикл стал первым крупным стартом в шоу-бизнес. А для меня – новой работой. Потому что за репетиции платили. Каждый день.

Вообще, это круто – заниматься любимым делом и получать за это деньги. Я пел, танцевал, каждый день мы занимались хореографией, вокалом, распевались, нас учили опытные педагоги. И все мы были на равных – если мой скромный вокал никого не впечатлил, то вот моя пластика заставила посмотреть на меня под другим углом даже би-боев – местных брейкеров, которые были заняты в танцевальных номерах.

В суете этой арт-тусовки я немного забыл свою горечь от расставания с Таней. Потом пришла осень, а потом… потом нам выдали контракт и оказалось, что за выступления в концертах, то есть, за участие в мюзикле мы будем получать сущие копейки, которых мне не хватит не только на оплату квартиры, но даже на питание.

К тому времени я как раз нашел себе новую работу – снова прошёл кастинг, но уже на должность главного редактора киевской редакции московского издания таблоида «Жизнь, как она есть» – кальки с английской The Sun. Таблоид – это культурное название так называемой «желтой прессы». Москвичи хотели в Киеве сделать киевский вариант популярной московской газеты. И долгое время не могли найти нормального главреда. И вот нарисовался я. Мне положили оклад в 400 баксов, и я с радостью приступил к новой работе. О своих любовных переживаниях я немного позабыл и только иногда, сидя на балконе с сигаретой и рюмкой коньяка – я одно время стал курить и выпивать – смотрел в ночное небо и несколько минут себя жалел. Потом утирал выступившие от жалости к себе слёзы и шёл писать очередную песню…