Стервами не рождаются!

Он сел к ней вполоборота и принялся рассказывать о сделанном только что открытии. Судя по широко раскрытым глазам и откровенном недоумении, Алька ничего о дополнительном выезде с комбината не слышала. Хотя верить ей особых оснований нет…

— Ребята не напрасно занервничали, увидев меня прогуливающимся вокруг. Так занервничали, что днем открыли ворота.

Алька молча реагировала на его рассуждения и вела машину, погруженная в себя.

— Эй, — он протянул руку и осторожно дотронулся до ее щеки. — О чем задумалась?

— Слушай, — Алька притормозила на обочине. — Давай-ка поразмыслим с тобой как следует. Кое-что мне рассказал Ваган, кое-что мне удалось вспомнить, так, ничего не значащие детали, но в общей картине они тоже могут иметь значение.

— И что ты хочешь сделать сейчас?

— Хочу воссоздать эту самую картину…

Глава 32

Они вернулись на квартиру, уселись на кухне за столом и, вооружившись чистыми листами бумаги и карандашами, принялись тестировать друг друга на сообразительность.

Хотелось Денису того или нет, но Алька явно превосходила его в этом. Ни один его вопрос не остался без ответа. Причем настолько продуманного, настолько взвешенного, что Денис с уважением произнес:

— Снимаю шляпу, леди! Но есть еще одна заморочка… Как можно сварганить эти самые ворота, не привлекая внимания общественности, а затем что-то через них вывозить? Зачем? Ведь легко можно воспользоваться проходной, стоит лишь купить охрану.

Алька несколько раз тяжело вздохнула и с очаровательной снисходительностью принялась пояснять. И, слушая ее неторопливую речь, он действительно начал верить в то, что сделать проем в стене, причем сделать так, чтобы никто этого не заметил, не такое уж невыполнимое дело, стоит лишь хорошо постараться.

Так как работа на фабрике велась всего лишь в две смены, то времени с полуночи до утра вполне достаточно, чтобы соорудить дополнительный проезд. Охрана фабрику по периметру никогда не обходила. Сергей считал, что достаточно проходной, мотивируя это тем, что если кому-то понадобится проникнуть на территорию, то пара бугаев, блуждающих вдоль забора, положения не спасет.

— Ишь ты — экономный какой, — ехидно фыркнул Денис, поигрывая карандашом. — А на проходной кто?

— Там люди верные, они с момента основания комбината работают. Так что их подкупить просто-напросто невозможно. К тому же это лишние расходы, а кому захочется делиться?

Денис недоверчиво покрутил головой и со вздохом признал ее доводы вполне аргументированными.

— Но все равно, — не выдержал он напоследок. — Что вывозить-то? Чем там можно поживиться? Сама говоришь — по отчетам все копеечка в копеечку.

— Да, если это только не левое сырье. Неучтенка, понимаешь? Она нигде не проходит по отчетам, нигде. С этого сырья нарабатывают продукцию, а потом сбывают ее как-то.

— Ладно, — проворчал Денис, отшвыривая карандаш и вставая. — Есть хочу…

Ужин готовили молча, почти не глядя друг на друга. Чем были заняты мысли Алевтины, для Дениса оставалось загадкой, его же мысли планомерно двигались в одном направлении.

Ее присутствие лишало его покоя. Он слышал ее ровное дыхание, слышал, как она вполголоса выругалась, обжегшись о раскаленную сковородку. Она была здесь, совсем рядом, но так далека от него. До зуда в ладонях ему хотелось дотронуться до нее сейчас, но Денис медлил. И не потому, что боялся получить отпор, а потому, что боялся прочесть в ее глазах откровенное равнодушие. Он не мог признаться себе, что эта женщина, мелькнувшая шесть лет назад в его жизни, подобно метеориту в звездном небе, стала иметь для него какое-то значение. Усиленно гоня прочь от себя все мысли о том, что же все-таки с ним происходит, он тем не менее желал ее. Желал так, как не желал ни одну женщину.

«Сосредоточься на том, что ты должен делать!» — усиленно уговаривал он себя. — «Ты должен заниматься тем, чем должен, а не тискать эту телку день и ночь…»

Но весь его аутотренинг полетел ко всем чертям, стоило ей наткнуться на него, стоящего столбом посреди кухни с буханкой хлеба в руках.

— Ты чего? — Алька сдула с глаз прядь волос и с недоумением уставилась на Дениса. — Столбняк напал?

— Аль, — еле слышно выдохнул он и, швырнув буханку на стол, привлек Алевтину к себе. — Послушай.

— Ну…

— Ну не смотри на меня так! — не выдержал он ее насмешливого взгляда.

— Как?

— Как на дурака, мать твою! — окончательно вспылил он и, одним движением взвалив ее на плечо, понес в комнату. — Можешь брыкаться сколько захочешь! А еще лучше поори! Пусть все сбегутся. Им будет интересно знать, кто же поселился на чужой жилплощади…

Орать она, конечно же, не стала. Не такая дура, чтобы привлекать внимание и без того любознательных жильцов, чьи взгляды из-за полуопущенных штор она сегодня заметила, заводя машину. Орать не стала, а вот по наглой (так она считала в глубине души) физиономии Дениса Алька раз-другой съездила.

Но его это не остановило. Настроившись на нужную волну, то бишь забыв на время о порядочности по отношению к беззащитной женщине, он срывал с нее одежду и чувствовал, что еще немного и сердце его разорвется.